— Я помогу тебе, а ты мне, — с этими словами Петр Васильевич покидает мой кабинет, оставляя одного и не позволяя возразить. 

Уму непостижимо, но Петр Савельевич за довольно короткий срок стал мне ближе родного отца. Я доверился ему, позволил решить вопрос с фиктивной женой и на миг разочаровался.

По хитроумному сценарию старика я получил на свою голову жену, которая с удовольствием разведется со мной через год. Будь ее воля, она и раньше подаст на развод, не забыв при этом послать меня в далекое пешее эротическое. И вроде случилось чудо, именно то, чего я и хотел: фиктивная жена сроком на один год найдена, но отчего тогда хочется орать во всю глотку и крушить все вокруг вдребезги? 

И захочу ли я развода по истечении установленного срока — это уже другой вопрос. 

Вряд ли у меня хватит хваленной выдержки держаться от нее на расстоянии вытянутой руки и тем более запретить себе фантазировать на тему наших сплетенных тел на атласной простыне в моей комнате.

Стоит подумать о своей фиктивной жене, как в памяти, словно по щелчку пальцев, всплывают будоражащие кровь картинки. Вот она запрокидывает голову, предъявляя затуманенному взору острые ключицы и горошинки сосков, которые хочется втянуть в себя и прокатать на языке, пока до ушей не дойдут протяжные стоны желанной девушки. Вот она стоит на коленях, страстно ногтями царапая обои и со звонкими шлепками позволяя в себя вколачиваться.

Триста шестьдесят пять дней я должен находиться под одной крышей с той, которая до сих пор сводит меня с ума. С той, что осознанно предала наши чувства и в самое ближайшее время забыла о моем существовании. Все чаще я задаюсь вопросом: почему? И как бы ни вертел произошедшую ситуацию, я банально не находил ответа. Хочется думать, что она решила отомстить бывшему, переспав со мной, но для лишения девственности это слишком необдуманная месть. 

Второй день я вбиваю в голову, будто мантру, простую, на первый взгляд, фразу «не подходить — уничтожит». Простая на вид, но чертовски неподвластная исполнению. Еще тогда, в ресторане, я чуть было не сорвался и не утащил ее в свою берлогу. Хитрый лис, ее отец, даже не потрудился сообщить мне, с кем предстоит ужин. Будто заранее чувствовал, что я откажусь. И ведь оказался бы прав. 

Признаться честно я собирался дать заднюю и свалить из ресторана, но ее холодный, пробирающийся под кожу голос, заставил сесть на место и выслушать. В какой-то момент мне захотелось рассмеяться, но я чудом удержался. Девочка хочет поиграть? Не вопрос. Только правила будут мои. 

Я молча согласился на ее гребаное условие, связанное с изменой, но, видят свыше, мое сердце сжалось только от одной мысли о потери салонов. Я слишком много в них вложил сил и нервов, чтобы так необдуманно отдать. Она подготовилась. Знала, на что следует давить в первую очередь. Браво, девочка!

Оказавшись в своей холостяцкой берлоге, я нажрался. Моей целью было вытравить ее образ из головы. По факту ни хрена не вышло. Она по-прежнему сидит в голове и ждет, когда я сорвусь. Только вот мне ни в коем случае нельзя срываться! Ни в коем случае нельзя смотреть в глаза цвета ясного неба, способные погубить в долю секунды. 

Жмурюсь, со всей силы потираю виски, прогоняя из памяти яркие вспышки той злополучной ночи. Восемь лет прошло, а я ни хрена не забыл. Я тогда будто ополоумел, забыл обо всем на свете. Добрался до желаемого десерта, испробовал его вдоль и поперек. И понял, что мне ее мало. Хочу еще и много, а лучше навсегда. Но навсегда не вышло...