…Я откладывала и откладывала на потом этот звонок в надежде, что активная Алла сама разузнает что-то как-то где-то и мне не придется участвовать в затеянном ею расследовании по уже и так раздутому, как воздушный шарик, поводу. Нет, ну какая еще зажигалка? И какая связь у этой вещи с обычным воровством из гостиничного номера, пусть и нетипичным преступлением для мирного острова Кипр?

И все же неприятный осадок оставался, и я боролась с ним весь день, резво и увлеченно организовывая поездку мамы и папы к ржавой башне. Я хлопотала и нервничала с превеликим удовольствием, заказывала билеты, выбирала для них гостиницу, лучшие экскурсии и вечером уже смогла преподнести двухнедельный тур в Париж своим родителям в качестве полностью готового подарка в обертке и с бантиком.

«Вот… Вот… Сейчас!» – предвкушала я их восторг, вглядываясь в застывшие в изумлении лица родных. Они переглянулись, сделали друг другу несколько каких-то жестов, помолчали, опять пообщались глазами, и только спустя долгую минуту я услышала вердикт Верховного Суда своей семьи.

– Хорошо. Мы поедем, – обнимая меня за плечи, сказала мама.

– Хотя нам этого хочется не так сильно, как ты думаешь, – серьезно добавил папа. – И на будущее… Пожалуйста, люби нас потихоньку, по чуть-чуть, а то задушишь чувствами своими. Пойдем, Наденька, чемоданы собирать. Чего ради дочки не сделаешь…

Они ушли, а я стояла, опустошенная, посреди комнаты и понимала, что они правы. Откуда-то из глубины памяти, словно утлой лодочкой из речного тумана молочной спелости, выплывали одно за другим давно забытые словечки, и пока мои губы шептали их помаленьку, я внимательно прислушивалась к их смыслу: «Любви всегда должно быть чуть меньше, чем хочется… Только тогда и любящий, и любимый будут обращаться с ней как с настоящей драгоценностью…»

Как же это верно! И опять это были папины слова, выброшенные моим мозгом куда-то на задворки сознания сразу же после того, как я впервые услышала их много лет назад. Как жаль! Как напрасно! Сегодня утром эта простая фраза мне бы очень пригодилась, если бы я помнила о ее существовании, и превратила бы ее в мысль, и сделала бы из этой мысли правильные выводы, и поступила бы в соответствии с ними и так далее и тому подобное…

Господи, сколько же мудрости валяется прямо под ногами каждого из нас! И стоит только захотеть, опыт предыдущих поколений родственников станет залогом нашего собственного успеха в жизни. Но мы тратим лучшее время своей жизни, чтобы собрать крупицы человеческой мудрости, вручную перелопатив горы грязи, разбросанные по дорогам судьбы.

А собрав урожай, уже сами пытаемся преподнести своим детям алмазы собственного горького опыта на блюдечке с каемочкой, чтобы они не повторяли за нами наш трудный путь, и теперь уже сами становимся отвергнутыми своими потомками, как старики, ничего не понимающие в их новой, молодой, современной и, как им кажется, совсем другой жизни…

Воистину не дорожим мы тем, что слишком легко нам дается. Так же как и тем, чего у нас в избытке бывает.

Только спровадив родителей в путешествие, я позвонила Крапивину в больницу.

– Умница! Моя киска свой конверт нашла! – Лешка обрадовался несказанно. Он был в хорошем настроении, кажется, пережил сердечный приступ без осложнений, и собирался выписываться через пару дней.

– Да. Вот в руках держу! Так, значит, письмо для меня? А подписать конверт нельзя было, чтобы я не путалась?

– Тебе должен был все объяснить мой водитель. Мне не до этого было, помнишь, да? Я в реанимации лежал, – оправдывался Алексей.