— Кхм… — я громко прочистил горло.

Парочка очнулась от любовного морока. Милана одернула юбку и залилась краской.

— О, Паша, ты внезапно… — криво усмехнувшись, Стас принялся заправлять рубашку в брюки. — Что-то случилось?

Я сощурился.

— Трусы бабские с люстры сними. У нас тут не порностудия, вообще-то.

Стас стушевался, но ненадолго. Подтянулся и ухватил красные кружевные труселя. Те не поддавались, продолжали раскачиваться на люстре, как новогодняя гирлянда на елке.

— Милана, ты уволена.

Красивые глаза бухгалтерши округлились от страха.

— Павел Демидович, не надо, пожалуйста… — она заломила руки.

— Вон отсюда!

— Умоляю… этого больше не повторится!

— Я сказал, покинь кабинет!

Девушка сконфуженно взглянула на одиноко висящую под потолком деталь своего гардероба, а потом попятилась к двери и быстро захлопнула ее с обратной стороны.

Стас уже успел застегнуть брюки и теперь озадаченно смотрел на меня.

— Паш, тебя, какая муха укусила? Рабочий день окончен. Ну, подумаешь, переклинило? Мила – горячая штучка.

— Стасик, а ты ничего сделать не забыл? — прищурившись, едко поинтересовался я.

— Вроде все рассылки отправлены, маршрут построен…

— Я про другое. Ты алименты жене отправил?

Стас прыснул со смеха.

— Паша, ты меня с кем-то путаешь. Жены у меня уже полгода как нет!

— Жены нет, но обязательства остались.

— Я не понял, ты что, пришел, чтобы воззвать к моей совести? Так она чиста! Мымре этой я деньги переводить не собираюсь. Пусть сама барахтается, как может, раз такая гордая и на развод подала!

— При чем здесь Женя? У тебя дочка есть! Да и сумма там – копейки. Переведи, не позорься.

Стас приосанился. Пронзил меня ледяным взглядом. Дружелюбие, как ветром сдуло.

— Хм, Паш, ты не в свое дело не лезь. Женьку надо повоспитывать. У нас патриархат! А гордость свою знаешь, куда пусть засунет? Раз решила, что она такая сильная и независимая, пусть выкарабкивается.

Я покачал головой.

— Это не по-мужски, Стас. Или ты исправно переводишь ребенку алименты, или с завтрашнего дня ты тоже здесь больше не работаешь.

Кожевников побагровел. Задышал шумно, дернул галстук.

— Ты мне угрожаешь? И все из-за этой мымры Женьки?! Мы ведь друзья. Или… уже нет?

— Мне противно дружить с человеком, который издевается над женщиной и ребенком. Не будешь платить алименты, вылетишь из кресла начальника в два счета!

Стас метнул в меня разъяренный взгляд и схватил со стола мобильник.

— Перевожу уже, перевожу! Доволен? Сам сегодня сказал, что она невзрачная.

И всунул мне в лицо экран, на котором было видно перевод десяти тысяч рублей Евгении Кожевниковой.

Я угрюмо взглянул на него. И как я раньше не замечал его подлую натуру? Такой в два счета подставит. А ведь Стаса я знаю давно. Еще в школе дружили. Когда он успел так измениться? Неужели выигрыш в лотерею так на него повлиял? Или он всегда таким был, а я закрывал глаза на его недостатки?

— И не мымра она, ясно? — толкнул его плечом. — Совесть имей, она мать твоего ребенка.

— Знаешь, Паша, я думал, что мы с тобой друзья. Видимо, ошибся, —подбоченившись, буркнул Стас. — Что же теперь, и Милану вышвырнешь с работы?

— Еще раз застукаю на рабочем месте с такими непристойностями, уволю. Поверь, за мной не заржавеет. И трусы красные с люстры сними!

С этими словами я покинул его кабинет.

Евгении на рабочем месте я не обнаружил. Сбежала.

В груди вспыхнуло какое-то странное разочарование от того, что она ушла.

9. Глава 9

Забрав барсетку, я надел дубленку и тоже вышел из здания. Поймал себя на мысли, что ищу Женьку глазами на улице. Но нет, все тщетно.