Я не хотела попугаев говорящих голосом Багрова в огромных клетках. Я всего лишь хотела спасти крошечного воробышка. Но я принимаю подарок, кивая, ничего больше не говоря. 

Ночью, когда я лежала голая, опустошенная, после ухода Багрова и пыталась собрать себя по кусочкам попугай подал голос. 

— Рёва-корова! - закричал он. - Рёва-корова! 

Я и правда плакала. Семь лет не плакала, а тут на тебе…оказывается, стоит только начать. Приподнялась на локтях, посмотрела на попугая. Тот обиженно стрекотал и косился взглядом на блюдо с фруктами, до которого не мог дотянуться из-за прутьев клетки. 

— Жадина-говядина…, - добавил он. А потом, для ёмкости, голосом Шурика заорал - птичку жалко! 

Птичку и правда было жалко, поэтому я перестала реветь и пошла его кормить. 

14. Глава 14. Багров

Попугай стрекотал что-то на своём языке. Совершенно ненужная спонтанная покупка. Но…мне хотелось подарить ей что-то. То, что могло бы вызвать у неё интерес. Брендовые вещи её нисколько не заинтересовали. Украшения тоже, она их игнорировала. А попугай… 

— Ему нужно дать имя, - напомнил я. 

Алла лежала поверх одеял совершенно обнажённая. Рассматривала потолок, будто в нем есть что-то занимательное. А я смотрел на неё. На молочной белую кожу, под которой пульсировали венки. На грудь с розовыми сосками. Мне нравилось на неё смотреть.

— Зачем? 

— У всех должно быть имя. 

— Это просто условности. Я думаю птицу отсутствие у неё имени волнует меньше всего. 

Потянулась сладко всем своим гладким телом. Я не удержался, подтянул её ближе к себе, положил руку ей на бедро, огладил округлые ягодицы. Трогать её тоже хотелось. Она сумела меня зацепить девочка, которой я был совершенно равнодушен, не считая того, как она стонала подо мной в постели. Наверное, только там она была искренней. 

— Я пойду в душ.

Убрала мою руку. Она не любила, когда я трогал её просто так, хотя старалась не подавать виду. Поднялась и чуть покачнулась, кожа из приятного молочной стала мертвенно бледной. 

— Тебе нужен врач. 

— Ерунда. Просто не стоило меня поить. Это у меня семейное, отец совершенно не переносил алкоголь. 

Тогда я не придал никакого значения её словам - был слишком увлечён видом её чуть перекатывающихся при ходьбе ягодиц. Воистину, мужчины мыслят нижней головой, оказалось, даже я.

— Уже неделя прошла. 

— Я в норме. 

Закрыла за собой дверь в ванную, зашумела вода. Я перевёл взгляд на попугая, тот подобрался к замку своей клетки и пытался открыть его клювом. Умная птица. Понял, что я на него смотрю, заклекотал обвиняюще. 

— Дурак, - чётко и понятно сказал он. 

— Шею сверну, - обещал я. 

В кабинете меня ждал Макар. У него было кое что для меня. Папка. Я вообще любил бумагу, она казалась мне более материальной. Вся важная информация хранилась на электронных носителях, но когда я держал в руке лист со сводками продаж, даже цифры казались живыми. А сейчас была фотография. 

— Где нашёл? 

— У одной её старых подружек лежала в ящике с барахлом.

На фотографии Алла. Совсем молоденькая, девчонка, двадцати нет. Волосы у неё длинные, целая грива по пояс, чувствую мимолетный укол сожаления, что она их отрезала. 

Но главное - не это. На фотографии мужчина. Качество изображения оставляет желать лучшего, да ещё и поза не позволяет рассмотреть его лицо. Зато Аллу видно отлично. Она улыбается так, как мне никогда не улыбнётся. Даже глаза смеются. И платье на ней ультракороткое…рука мужчины так хозяйски лежит на её талии, что сомнений не остаётся. Он владеет ею, этот чужой взрослый мужик. Он гораздо старше, это видно и по фигуре, и по посеребряным сединой вискам.