Китайгородцев решил пройтись по документам, а Люду Потапову пока не тревожить – чтобы у неё было время освоиться. Заглядывал в документы, сверял данные с тем, что они с Барановым уже успели занести в анкету.

Потапова Людмила Антоновна. Проверяем по паспорту. Совпадает. Свидетельство о рождении. И здесь она тоже Потапова.

– Вы замужем были?

– Нет.

– Фамилию никогда не меняли?

– Нет.

Дата и место рождения. По паспорту. Совпадает. По свидетельству о рождении. Совпадает.

Образование. Техникум. Диплом.

Семейное положение. Замужем не была.

Ребёнок. Маленький ещё совсем. Свидетельство о рождении. Отец не указан.

– Ребёнок с вами живет?

– Нет, у мамы.

– Будете его сюда перевозить?

– Нет.

– Почему?

– Дополнительные проблемы. Меня сюда переводят, а я ещё и ребёнка тащу – это никаким хозяевам не понравится.

Боится нарваться на отказ. Осторожничает. Переедет сюда, осмотрится, освоится – и тогда уже будет думать, что предпринять.

– Может быть, совсем не писать, что у меня есть ребёнок? – несмело предложила Люда.

Все правильно понял про неё Китайгородцев. Осторожничает.

– Как же – не писать? – пожал он плечами.

– Это мне Антон подсказал! – поспешно сообщила женщина, словно её только что уличили в чём-то предосудительном.

Сговорились они с Барановым. И долго совещались, наверное, как им держать оборону.

– Это невозможно, – сказал Китайгородцев, стараясь, чтобы его слова звучали мягко. – Даже если спрятать куда подальше свидетельство о рождении вашего малыша, в паспорте всё равно есть запись. Лучше с этими вещами не шутить. И ещё вас будут проверять. А проверяют у нас тщательно. Так что смысла нет хитрить.

Люда покраснела, как школьница.

Где работала. Трудовая книжка. А где трудовая книжка?

– Где ваша трудовая книжка?

– В садике, – сказала Люда.

– В каком садике?

– В детском.

– Почему?

– Я числюсь там. В отпуске по уходу за ребенком.

– Но работаете на даче у Проскурова?

– Неофициально. Просто подрабатываю. Деньги нужны, а у него платят хорошо.

– Вам уволиться придётся, – сказал Китайгородцев. – Из садика. Потому что без трудовой вас не возьмут к Проскурову.

– Почему? – не поверила Люда.

– Такие правила.

При поездках в Москву Викторию теперь сопровождала машина с охраной. Люди в охране менялись. Нападение случилось в тот день, когда в смене работал Баранов.

Виктория с Алёшей отправилась по детским магазинам, хотела побаловать ребенка покупками, но по дороге заехала в бутик – для себя. Ребёнка оставила в "Мерседесе", куда из машины сопровождения пересел напарник Баранова, а сам Баранов сопровождал Викторию, так теперь было заведено.

Бутик был небольшой, из покупателей никого, Баранов встал ближе к дверям, Виктория разглядывала блузки, девушка-продавец стояла на неустойчивой стремянке и безуспешно пыталась закрепить на витринном стекле объявление о скидках. Баранов попросил девушку со стремянки сойти, потому что та нависала над разглядывающей товар Викторией и это могло закончиться неприятностями. Девушка подчинилась, но было заметно, что она недовольна. Виктория отобрала несколько блузок и с этим ворохом отправилась в примерочную. Девушка-продавец тотчас взгромоздилась на стремянку. Баранов с места не двинулся, он видел отсюда и кабинку, в которой скрылась Виктория, и стоявшую у входа машину с Алёшей и охранником.

Гену Шарова Баранов увидел, когда тот уже подходил к "Мерседесу". Баранов его сразу узнал – фотографию Гены ему показывали, поскольку именно от этого человека могла исходить угроза охраняемой им Виктории.

Шаров дернул за ручку "мерседесовской" двери, но она была заблокирована, и тогда Шаров, не раздумывая, прямо через стекло выстрелил в охранника из пистолета, который до того прятал под одеждой. К "Мерседесу" подскочил какой-то парень, ударил монтировкой по стеклу.