Там тихо. Нет ни сестры, ни ее благоверного. Ни теней, ни отблесков телевизора, работающего в гостиной. Не раздается ни единого звука. Дом замер, затих, наблюдая за моими жалкими поползновениями. Чувствую на себе взгляд, тяжелый, тягучий, в упор.

Еле дышу, но пытаюсь сделать вид, что ничего не замечаю. Потому что если признаться в этом самой себе, то станет еще хуже.

Мне нужен телефон. Пусть попытка провалится, но я должна попробовать. Сделать хоть что-то, лишь бы не сойти с ума.

Вцепившись дрожащими пальцами в поручень перил, начинаю медленно спускаться, молясь, чтобы под ногами не скрипнула рассохшаяся ступенька, выдавая мои перемещения.

Осторожно, мучительно медленно преодолеваю первый пролет и останавливаюсь между этажами. Прислушиваюсь так, что в голове звенеть начинает. Пытаюсь уловить хоть что-то. Искаженный голос диктора, Аринин смех, пугающий больше всего на свете, тихое дыхание.

Снова ничего. И эта тишина кажется еще более жуткой, потому что я ей не верю. Не верю в то, что осталась одна. Пустые надежды. Он здесь. Рядом. Чего-то выжидает.

Простояв минут десять, не меньше, все-таки смогла наскрести немного смелости и продолжила свой спуск.

— Пожалуйста, — шепчу бледными, искусанными до крови губами, — Не надо больше. Хватит.

Последняя ступенька. Выдыхаю и делаю этот шаг, надеясь не понятно на что.

Нога касается пола, и в тот же миг чувствую, как на плечо ложится чужая крепкая ладонь.

Взвизгнув, отскакиваю в сторону, на ходу оборачиваясь назад.

Удар сердца какой силы, что невольно хватаюсь за грудь, прижимая к себе обе руки.

...Смотрю на дверь в свою комнату, по-прежнему замурованную кирпичной кладкой. Стою на расстоянии вытянутой руки, не понимая, как здесь оказалась.

Я же спустилась! Вниз! Почему я снова тут? У этой чертовой стены???

Как не живая, повторяю те же действия что и раньше: прикасаюсь к стене, пробегая нервно подрагивающими пальцами по шершавым растрескавшимся кирпичам.

Какого дьявола происходит? Растерянно оглядываюсь в сторону лестницы.

Привычная картина изменилась до неузнаваемости. Светлые стены облупились, покрылись бурыми ржавыми пятнами, подтеками, местами обвалилась штукатурка, обнажая внутренний неприглядный скелет.

Я бы, наверное, долго стояла и рефлексировала, потому что напал ступор. Не понимала что происходит, почему, зачем, а главное как это возможно. Стояла бы жевала сопли, пялилась по сторонам, с каждым мигом все больше сомневаясь в собственной разумности.

Только у кого-то были иные планы.

Поперек живота обхватывает чья-то рука, отрывает от пола, оттаскивая в сторону.

Пытаюсь вывернуться, оттолкнуть от себя. Только отталкивать некого!

Я одна! Кроме меня никого здесь нет.

Тогда кто держит, не давая, шевельнутся?

Хочу отцепить от себя руки, но снова хватаю лишь пустоту.

Отчетливо чувствую чужое прикосновение, но не могу дотронуться сама.

Держит, прижимая к себе, так что каждое движение, с неимоверным усилием.

Разные сигналы, идущие от органов чувств, взрывают мозг, лишая последних крох самообладания. Бьюсь в неведомых руках, кричу.

Вторая рука легла на горло, сдавив, так что крик оборвался. Хватаюсь за шею, скребу кожу, в тщетных попытках убрать чужие пальцы, освободиться.

...А потом все это прекращается так же внезапно, как и началось. Жуткие прикосновения исчезают, оставив после себя горящую кожу, бешено бьющееся сердце и липкий ужас.

Я больше не могу!!!

Бегу со всех ног к лестнице, перескакивая через три ступени, несусь вниз. Мне уже плевать то, что там может быть "Арина" или "Андрей". Мне уже на все плевать. Бегу, как обезумевший зверь, на которого ведется охота.