Чем больше я думаю о девчонке, которую даже не видел вживую, тем сильнее возбуждаюсь. Кончики пальцев вгрызаются в простыню, а мое тело становится отбойным молотком. Долбит до самого донышка. Безжалостно и без пауз. Она бурно кончает, зажав меня мышечными тисками внутри своего тела. Изливаюсь в нее и обрушиваюсь сверху. Остаюсь в таком положении пару минут, а когда в голове перестают стучать молоточки, отваливаюсь, как удав, который переваривает мышь. Она лежит рядом и тоже пытается остыть от агрессивного блица.

Проваливаюсь в сон. Вижу Аню. Она стоит в белом платье и плачет. Мне хочется ее успокоить, но что-то не дает.

2. Глава 2. Анечка. Замри - умри - воскресни!

Я поднимаюсь на носочки, чтоб дотянуться до дальнего угла прозекторского стола и, только убедившись, что металлическая поверхность сияет, откладываю тряпку. Утром так же натирала мойку на кухне. Она нещадно протекает. Надо бы вызвать сантехника, пока соседей не затопило. Ремонт я уж точно не потяну, а Влад все деньги спускает на свои игры.

- Аня, дырку протрешь, - улыбается Павел Евгеньевич, и его доброе лицо с тонкими подкрученными усиками становится еще более мультяшным. - Завтра придешь на вскрытие?

- А во сколько? - Поправляю съехавшую назад бандану.

- В три.

- Постараюсь успеть. Вроде последняя пара рано заканчивается.

Я учусь в медицинском колледже и подрабатываю санитаркой в морге при местной больнице. Во-первых, если хочешь помогать живым, сначала стоит обратить внимание на мертвых, а во-вторых, даже из наших желающих тут работать мало, потому на зарплату не скупятся.

- Пойду я, - говорю, собирая тряпки в ведро.

- Слушай, Аня, время позднее. Тебя проводить?

- Нет! – отказываюсь я. - Вы же знаете, мне только трамвайные пути перейти и пройти через арку. Там темно, но у меня есть баллончик на всякий пожарный.

- Уверена?

- Да.

Я выхожу из прозекторской и иду по обшарпанному коридору. Мягкие кроксы бесшумно ступают по кафельному полу. По понятным причинам тут всегда тихо и прохладно.

Душевая старая, но хорошо хоть такая есть, потому что своеобразный душок присутствует всегда. Я раздеваюсь, встаю под ржавую «лейку» и двумя руками кручу вентили. Некоторое время единственное, что получаю, это скрипучий звук, а потом на меня обрушивается пахнущая ржавчиной жидкость. Вскрикиваю от потока холодной воды и отшатываюсь. Горячую воду, как часто бывает, отрубили. А может, просто труба какая сгнила. Дрожа, вытираюсь белым полотенцем с синим штампом в углу и залезаю в повседневные шмотки.

Выхожу с черного хода и торопливо перебегаю трамвайные пути. Зависаю в нерешительности. Смотрю в черную бездну под аркой, и на душе становится как-то муторно. Прохладный осенний ветерок противно «дергает» влажные волосы. Я достаю баллончик из сумочки и затыкаю его за пояс джинсов. Металлическая капсула холодит кожу, но от этого спокойнее. Я присаживаюсь на корточки и зачем-то затягиваю потуже шнурки на кроссовках. Глубокий вдох и срываюсь с места.

- Куда спешишь, красавица? – слышу я хриплый голос за спиной.

Оборачиваюсь и вижу двух амбалов. Завожу руку за спину и крепко зажимаю баллончик, пытаясь нащупать кнопку, которая прячется под защитой от случайного нажатия.

Один в старорежимной кожанке делает шаг навстречу. Я задерживаю дыхание, выбрасываю руку вперед и прожимаю кнопку под предохранителем.

Ослабляю нажим только, когда уже нет сил ее удерживать, да и перцовое облако уже начинает обжигать горло. Нападающий трет глаза и орет, осыпая меня отборным матом, а я, улучив момент, пытаюсь проскользнуть мимо.