– Солнышко мое, выпей сиропчик, легче станет. Он сладенький.

– А барабашка ушел? – даже голосок вялый.

Сердце разрывается на части, когда малыш болеет. Уж лучше бы я.

– Не барабашка, а дядя Рома. Не ушел, он нам печку сейчас растопит, тепло будет.

– Пусть он с нами тут живет?

Ох…

– Спи, маленький мой…

Саша прикрывает глазки. Глажу его поверх одеяла, засыпает быстро. Температура падает. Может быть попробовать уехать отсюда? Вот прямо сейчас соседа выпроводить и вещи собрать. Их немного.

Нет, Саша слаб, погода не пойми какая, еще сильнее разболеется. Не буду рисковать. Мне бы только с печкой разобраться, а там может и перезимовать получится. Люди здесь добрые, отзывчивые. Баба Стюра говорит, что работа в деревне всегда найдется, вот только платят немного, но на черный день деньги у меня есть, с остальным справлюсь.

Только бы нас не нашли.

А соседа выпроводить надо.

Роман засовывает в топку полено. Там трещат во всю дрова.

– Скоро нагреется, – обещает, когда выхожу из комнаты.

– Спасибо. Я с ней никак не могу подружиться, – говорю своим обычным голосом, надоело притворяться.

– Я заметил.

Смотрим в упор друг на друга. Роман симпатичный, несмотря на недельную щетину. Волосы русые, черты лица правильные. Сложен хорошо – ничего лишнего. На вид ему лет тридцать, может чуть больше. Взгляд внимательный, без намека на похоть. Хотя я иногда забываю о своем внешнем виде. Как он мужчин на пошлости спровоцирует? Скорее наоборот оттолкнет, но мне это только на руку. Не нужны мне мужчины.

Отвожу взгляд первая. Чаем соседа, что ли, напоить, тогда уйдет? Доливаю воду в чайник, включаю.

Роман прислоняется плечом к углу печки, складывает руки на груди.

– Как Саша?

– Уснул. Температура спала.

– Если надо еще какие лекарства скажи, я в аптеку съезжу.

– Пока не надо. Баба Стюра обещала грудной отвар приготовить.

Чайник шумит, нагреваясь. В печке трещат сырые поленья. Чтобы занять себя чем–то, ставлю на стол две кружки, с верхней полки шкафчика достаю начатый вафельный торт. Саша любит сладкое, а для нас это теперь роскошь, буду растягивать.

Режу на кусочки. Присутствие соседа напрягает, но уходить он не собирается. Глаз с меня не сводит, наблюдает, а у меня руки трясутся и сердце вот–вот остановится от страха, что он все знает. Может, позвонить ей успел и за нами уже едут?

Чайник, вскипев, отключился. Вздрагиваю от щелчка. Под ребрами мечется от страха испуганный кролик.

Роман, не дожидаясь приглашения, садится за стол. Невозмутимый такой.

Руки на столе в замок сцепил. Безымянный палец без кольца и следа от него нет. Если только принципиально не носит, а дома семья, дети, собака с кошкой… Баба Стюра говорила, Роман ненадолго, только вещи какие памятные забрать, а потом новые хозяева заедут.

Наливаю кипяток в кружки, отхожу подальше, пряча руки за спиной. Сосед слишком пристально разглядывает их.

– Расскажешь, к чему эта конспирация? – Роман кивает на мой парик. Это ж надо было так спалиться с волосами.

С досады отворачиваюсь в сторону разгоревшейся печки, закусываю нижнюю губу до боли.

– Мне надо знать как помочь.

– Мне не нужна помощь!

– Мне так не кажется. Саша сказал, что вы прячетесь от плохих дяденек. Кто они?

Саша! Болтун!

– Саша маленький! Он любит сочинять.

– Ребенок напуган так же, как и ты, если не больше. И мне он не врал в отличие от участкового… который приедет с минуту на минуту с допросом, стоит ему пробить по базе твои документы. Они поддельные, верно?

Да! Но Кристина заверила, что никто не догадается! Что же делать?

Но я так устала от всего этого, что уже будь что будет. Смотреть, как вместе со мной в этой глуши без центрального отопления и водоснабжения мучается мой малыш, сил нет. И если Роман действительно может помочь…