«А логика и разум покинули меня вместе с беглянкой», — прихожу к этому выводу. Моего терпения хватает на то, чтобы расстегнуть рюкзак, снять защитную слюду с пачки, вытащить сигарету и закурить. Зажав зубами фильтр, изредка затягиваясь, слушать «Абонент временно недоступен», и жать кнопку вызова вновь. 

Спустя сорок минут номер Комаровой Анны так и не появился в сети. Не отключив вибрацию, сложил смартфон в карман, собрал немногочисленные вещи и отправился домой. Нет смысла пытаться продолжать отдых, если все мысли крутятся вокруг девушки со светлыми волосами, настороженным взглядом и полным отсутствием манер. 

— Где ты был? — нападает отец, не дав переступить мне порог дома. Он недоволен, впрочем, как и всегда. Привычка контролировать нас с матерью переросла в тотальную слежку. А после рождения младшего брата забота стала удушающей. 

— Отдыхал. 

— От чего? — интересуется, наблюдая, как я снимаю рюкзак и оставляю ключи от байка на тумбе. 

— От всего. 

— Ты не забыл? Этот год последний, я больше не буду оплачивать твою учебу. 

— Да, я помню. Как мама? Как Крис? 

— Мог бы ответить на ее звонок и сам спросить. 

— Я понял, отец, что сегодня ты не в настроении. Кстати, об учебе, я перевожусь.

Эта идея ударила в голову сразу же, как на почту упали собранные данные. Коваль не тянул время, через час после разговора с ним, припарковавшись на обочине, я вчитывался в скупые факты биографии.

Аля — единственный ребенок в семье, дочь научного работника и домохозяйки. И судя по тому, что моя беглянка сотрудник в педагогическом университете, родители возлагают на нее большие надежды. О том, чей голос я слышал во время телефонного разговора на пляже ни слова… и это к лучшему. Да, определенно к лучшему. 

— В третий раз?! Что сейчас тебя не устраивает? 

— Будем считать, одногруппники, они меня угнетают. Издеваются, не дают спокойно учиться, — подхожу к лестнице. 

— По-моему, издеваешься только ты, — прилетает мне в спину. — Ты думаешь, это игра? 

Я берусь за поручень:

— Ты же прекрасно знаешь, что я могу получить образование в любое время и уже получил бы, если бы хотел. 

— Я прекрасно знаю, что лиши тебя доступа к деньгам и квартиры в городе, ты бы сделал это быстрее. Последний год, Ник. Хватит прожигать жизнь, — произносит отец твердо. — Зайди к матери, поздоровайся, — он резко разворачивается и уходит. 

Оставить за собой последнее словно — отличительная черта отца, обожаю ее. 

Собираю несколько комплектов одежды, захожу отметиться к маме и поиграть с маленьким волчонком. За дни моего отсутствия карапуз освоил навыки ползания и вовсю гонял по комнатам, заставляя домашних хвататься за сердце от умиления и переживаний. 

Небольшая квартира встречает меня тишиной и запахом сгнивших фруктов. Живот скручивает голодным спазмом. Идти в магазин лень, побыстрее бы чем-нибудь набить желудок и забыть про потребность. В ход идут макароны с натертым сыром,  вполне съедобно.

Занимаюсь бытовыми проблемами, но в голове заезженной пластинкой крутится фраза Коваля: «Твоя что ли?». А вдруг действительно так? Моя пара. Но сейчас же зверь спокоен, не выкручивает жилы как утром, не заставляет бездумно метаться кругами в поисках.

Беглянка. К девушке тянет — это факт. Упав на диван и закинув руки за голову, подгоняю завтрашний день, мечтая взглянуть в широко распахнутые серые глаза и прочесть удивление. Зверь довольно урчит: наши с ним мысли схожи. 

Аля не покидает мой разум и ночью, навязчиво проникает в сон. Я вновь и вновь выныриваю из дремы. Наконец, отключаюсь. Отчетливо слышу ее сбивчивое дыхание, инстинктивно ощупываю пустующее место рядом с собой.