Маргарита Вячеславовна задумчиво смотрит за закрывшуюся дверь, казалось бы, ничего не замечая. Затем устало ложится на свою кровать и поднимает на меня вымученный взгляд. Сейчас она выглядит совершенно иначе. Словно увядающий от засухи лепесток в миг иссыхает и скручивается, готовясь сорваться вниз.

– В первую очередь, я хочу перед тобой извиниться.

– Ну что вы...

– Диана, прости меня, – твёрдо перебивает она. – Я уже сотню раз пожалела о том, что наговорила тебе в тот вечер. Я сильно испугалась за сына и едва успела похоронить мужа.

Закрываю глаза, с болью вспоминая её отчаянные обвинения и крики.

«Ты! Это всё твоя вина! Да откуда ты только свалилась на нашу голову! Оставь моего сына, слышишь? Если у тебя есть хоть капелька той большой любви, которую так рьяно доказываешь всем, уйти из его жизни!»

– Я всё понимаю.

– Ты и мой сын ведь не вместе?

Вопрос заставляет меня замереть на месте, улыбка спадает с губ.

«Не болтай лишнего, Диана...»

– Вместе, – говорю твёрдо и, надеюсь, убедительно.

Маргарита Вячеславовна склоняет голову и грустно улыбается.

– Как бы я хотела, чтобы это было так, – печально произносит она. – После того, как ты оставила Даниила, он пропал. Словно умер при жизни. Защитил диплом и уехал на север. Намеренно искал работу подальше,  пытался забыть... Я гордилась своим сыном. Ты ведь видишь каких высот он смог достичь. Сейчас у него есть всё, кроме сердца. Потому что его сердце осталось с тобой. 

Тяжело слышать подобные слова от умирающей женщины. Опускаю глаза и не знаю, что на это ответить.

– Если бы вы действительно были вместе, он стал бы прежним. Я не сомневаюсь, что ты вернула бы ему частичку себя, ту что он навсегда потерял после вашей разлуки...

– Маргарита Вячеславовна... – стараюсь найти оправдания, что затмят её проницательность. – Мы не так давно вместе...

– Спасибо, что позволяете мне верить, – улыбается, закрывая глаза. – Но от тебя мне нужно большее. 

– Что?

– Пообещай мне, что вернёшь Даниле ту частичку себя, что он потерял. По-настоящему, для вас двоих, а не для меня.

– Но ведь я...

– Пообещай, – тверже настаивает она.

– Обещаю, – сглатываю. 

Понимаю, что хочу этого не меньше, чем мать Даниила. Но смогу ли я пробить толстую стену недопонимания, что выросла между нами за всё это время? 

– Спасибо, – улыбается Маргарита Вячеславовна. 

Вижу, что она сильно устала. Накрываю пледом худое истерзанное  болезнью тело и шепчу: 

– Отдыхайте.

Выхожу из комнаты и хочу найти Даниила. Но не успеваю дойти даже до холла. В коридоре мне преграждает путь его брат. 

– Привет, – он недобро усмехается, снова скользнув по мне скользким похотливым взглядом.

– Виделись, – отвечаю прохладно. – Где Дэн?

– Пойдём, покажу. 

Хватает меня под локоть и толкает в приоткрытую дверь, из которой, по всей видимости, только что вышел.

– Что ты делаешь? – Я пытаюсь вырваться.

Силы не равны. Виталий, не церемонясь, проталкивает меня вглубь комнаты. Оглядываюсь – судя по обстановке, мы в кабинете. Меня тянут мимо ряда книжных шкафов к широкому столу, расположенному недалеко от окна.

– Да пусти же!

– Стоишь из себя недотрогу? – Виталий прижимает меня к столешнице, нависая с высоты своего роста.

– Что ты о себе возомнил? – голос кипит от негодования.

Хватка его руки слабеет и у меня получается вырваться. Толкаю в могучую грудь, пытаясь прибавить расстояние между нами. Не получается сдвинуть Виталия даже на сантиметр дальше. Наоборот, он напирает ещё сильнее, вдавливая меня в ребро стола, и почти наваливается сверху. Испуганно вскрикиваю, хватаясь за его плечи в попытках удержаться.