— Ох, я сейчас вытру. — Няня хватает рулон бумажных полотенец и быстро прибирается на столе. — Элечка, ты позавтракаешь с нами?

— Раиса Леонидовна, — обращается к ней Самир, — здесь Элла Валентиновна хозяйка. Это мы должны спрашивать, можно ли нам позавтракать с ней.

Скотина! С утра меня выбесить решил!

Стараясь не выдавать своей злости, я сажусь за стол прямо напротив Самира и интересуюсь:

— Где Ольга?

Домработница наша совсем стыд потеряла. Решила, что если отец уехал, а Руслан с нами не живет, то меня обслуживать не надо.

— Элечка, не ругайся, — просит няня. — Я приготовлю тебе, что хочешь.

— Передай ей, чтобы не забывала, за что она получает зарплату. Вконец обнаглели уже! Телохранитель бросает меня в комнате, где меня может снять любой снайпер, служанка и вовсе на работу не явилась. Штрафовать придется.

— У вас пуленепробиваемые стекла в окнах, — вдруг говорит Самир, делая глоток чая. — Снайперу вас не достать. Да и зачем?

У меня язык отнимается. Он же сам вчера сказал…

Боже! Какая же я дура! У нас и правда пуленепробиваемые окна. И похитителю моему мое убийство невыгодно. Он же денег хотел. Или хочет до сих пор. Живая я нужнее.

— Тебе говорили, что у тебя отвратительное чувство юмора? — фыркаю, пока няня расставляет передо мной приборы. — Ты воспользовался моей уязвимостью.

— Зато ваши извилины наконец-то зашевелились. Буду считать, что это вы мне так благодарность выражаете. За заботу, за приятное времяпрепровождение, за скорую вечеринку.

— Что еще за вечеринка? — У няни загораются глаза. Она подставляет мне салат и сок и садится рядом. А меня обуревает желание вогнать вилку в глаз Самиру.

— Эллу Валентиновну пригласили на студенческую новогоднюю вечеринку через два дня.

— Здорово! Элечка, это просто замечательно! Я очень рада, что ты решилась.

Если бы я!

Стиснув зубы, выдыхаю, успокаивая себя. Отвожу взгляд от Самира и начинаю есть. Лучше занять рот едой, пока снова не высказала ему все, что думаю. Ему ведь это только в кайф.

Вкуса снова почти не чувствую, но впервые за последние полгода ем с таким неистовым голодом. Салат, гренки, рыбу, десерт. Уплетаю, наплевав, что на меня таращится этот монстр телохранитель. Опустошаю второй стакан сока и откидываюсь на спинку стула. Объелась.

Довольная моим аппетитом няня не сводит с меня глаз. Даже со стола не убирает, наверное, думая, вдруг я еще захочу.

— Элечка, а в чем ты пойдешь на праздник? — интересуется она. — Ты сильно похудела. Размера на два точно. Все платья велики будут. Как этот свитер. Заказывать уже поздно. Может, поездим по магазинам?

Я прикрываю глаза, чтобы не видеть ухмылку Самира. Няня права: мне нечего надеть. Все мои платья будут мешком на мне болтаться. Никита заслуживает лучшего. Нельзя подставить его, составив компанию в безобразном виде. Я же не дурнушка какая-то! Я дочь Валентина Ярославцева, в репутации которого я и так уже не самая классная отметка. Ходячий дизлайк.

— С Самиром нам бояться нечего, — с улыбкой добавляет няня.

Ну да. Кроме самого Самира!

— Собирайтесь. Я подгоню машину. — Он встает, берет гарнитуру и пиджак и идет к двери.

Когда равняется со мной, я торможу его, схватив за запястье. Крепкое, твердое, горячее. Мощь из него так и прет.

— Разумнее взять водителя. Боюсь, уснешь за рулем. У тебя же намечалось свидание с Лейлой. Как она? Понравилась?

— О, Элла Валентиновна, не женщина, а богиня, — смакуя каждое слово, отвечает он. — Вскружила мне буйную голову. Теперь жду возвращения вашего отца. Хочу свозить ее на выходные в горы. На лыжах покатаемся…