— Я задам тебе очень личный вопрос. Только ответь честно, спрашиваю один раз.

— Постараюсь, — вздыхаю едва слышно. Мне не под силу сдержать желание прикрыться от него руками, как от опасности. Как от огня.

— Тебе принципиально скакать на члене Славика? Я готов занять его место, взамен того, что ты раз и навсегда отстанешь от моего брата.

Я выдерживаю мхатовскую паузу. Никак не могу подобрать уничтожающего ответа. Между мной и Славиком и близости-то не было! Как раньше не спешила, так и теперь не тороплюсь...

То, что предлагает Злобин, в голове не укладывается. Как это — занять его место? Речь что, о партии в бильярд?! Он так относится к женщинам в принципе или хочет персонально унизить?

— Светлячок, не спеши отказываться, — добивает он серьёзным голосом. — Знаешь, сколько таких Славиков у тебя ещё будет? Предложение выгодное, с какой стороны ни глянь.

Приходится ограничиться убийственным взглядом, потому что слов, отражающих степень моего офигевания, просто не существует.

Надежды расстаться миром накрылись медным тазом, говорить нам больше не о чём. Но тут рядом на диванчик неожиданно плюхается Слава и махом опрокидывает в себя бокал пино гриджо. Как воду.

— Не думал, брат, что у тебя здесь такой бардак! Какой-то урод спустил мне колёса, а камеры на парковке, представь себе, не работают! Это как так?! Где твой хвалёный контроль?

Злобин расслабленно бросает на стол салфетку, качественно пряча дёрнувшуюся в углу рта ухмылку. Но я напряжённо слежу за каждым его движением, поэтому вижу. И нехорошее подозрение сбивает мысли в голове в стихийный флеш-моб. Опять череда совпадений? Серьёзно?

Страшный он всё-таки человек. До мурашек.

Слава тем временем рассеянно берёт папку для расчёта, немного нервно извлекает из бумажника купюры. Отсчитывает. Вскользь смотрит на брата. Сбивается...

— А что с твоей рубашкой? И глаза как будто плакал... — Переводит недоумевающий взгляд на меня. — Свет, почему он мокрый?

Перебираю виды психических болезней. Останавливаюсь на слабоумии. Но в итоге посылаю самой себе толстый луч пофигизма.

— Сомлел от счастья за нас, представляешь? Пришлось приводить в чувство, — отвечаю с деланным спокойствием и демонстративно смотрю на часы. — У Сони уроки скоро закончатся. Мне нужно успеть приготовить обед.

Чтобы не лицемерить, расшаркиваясь на прощание с Вадимом, сразу же набираю сестру и полностью сосредотачиваюсь на расспросах, как проходит её день. Кажется, количество новостей тает с каждым классом, и к десятому Софа ограничивается лаконичным: «страдать ещё два урока».

Как и все подростки, она страшно любит драматизировать, но и требует много внимания. Так что я не так уж слукавила.

— Прости, что оставил тебя с Вадимом, — виновато произносит Слава, когда мы выходим на улицу. — Зря ты не пошла со мной. Он временами бывает невыносимым.

Невыносимым? Всего-то?

Отвратительный, наглый моральный урод — вот какой этот Вадим на самом деле!

— Давай поговорим о чём-то более приятном?

— С радостью!

Слава останавливается, чтобы поднять с тротуара красивый кленовый лист и неожиданно встаёт передо мной на одно колено.

— Что ты делаешь? — Не могу сдержать улыбки, увязая в карем бархате его глаз. Из них двоих фамилия Злобин больше подходит старшему брату. Улыбчивого Славу как будто подкинули.

— Предложение, — сообщает он, хитро прищуривая правый глаз.

— Шустрый какой... — Вздёргиваю подбородок в притворном укоре. — Сперва разберись с договорной невестой.

— Да пошла она на хрен! — фыркает Слава, пылко обнимая мои ноги, и утыкается лбом мне в солнечное сплетение. — Мне только ты нужна. Два года места себе не находил, голову ломал как проклятый... Почему ты так резко выбрала вуз в другом городе? Я так скучал, Света!