«Господи, какая наивность…»

– Всё готово. Идём? – Обратился ко мне Зарецкий, такой же грозный и смурной, как и раньше, взирающий на меня с затаённым сомнением.

Не найдя в себе сил на полноценный ответ, просто кивнула, испытывая не характерную моему возрасту робость.

Рука мужчины опустилась на мою поясницу, подталкивая за показывающим дорогу парнем, улыбка которого вызывала опасения – так сильно он старался показать своё радушие.

Оказавшись перед дверью нашего номера, Витя протянул пареньку долларовую купюру, осчастливливая того ещё больше, и открыл дверь, снова пропуская меня внутрь.

Ощущения, что я захожу в ловушку, которая вот-вот захлопнется, не отпускало.

«Да что ты, в самом деле?! Даже если Рыч собирается заняться сексом, то – ни этого ли ты хотела?!»

Шумно вздохнув, чувствуя нетерпение стоящего позади себя мужчины, с ужасом посмотрела на постель, оформленную в стиле номеров для молодожёнов.

«Какой кошмар!»

– Я в душ! – чуть ли не выкрикнула, попросту сбегая от взгляда бывшего опекуна, чувствуя жжение в затылке.

Если я и думала, что станет легче, то ничего подобного, не произошло.

Рассматривая лепестки роз, которые, словно насмехаясь, повторились в набранной водой ванне, будто аккуратно сложенных лепестков на покрывале белой постели, украшенной парой лебедей, мне было мало!

«Это слишком…» – протяжно стонало сердце, привыкшее натыкаться на холодный взгляд Зарецкого, вечно отталкивающего меня и мою привязанность к нему.

«Хватит!» – жёстко приказала сама себе, срывая чёрное короткое платье, скидывая подарок любимого мужчины через голову, отправляя в угол ванной комнаты, куда следом полетело нижнее бельё.

Внутренний холод сковывал душу, но я категорически отказывалась ему поддаваться. Включив горячую воду, встала под струи душа, отвернувшись от предложенной возможности понежиться в красных лепестках роз.

«Не может человек противиться своей любви! И Зарецкий не сможет!» – убеждала себя, подставив лицо под горячие струи воды. – «Чёртов упрямец! Допёк до печёнок! Чего добивается только?!»

– Вот, выйду замуж за другого и буду счастлива!!!

Рычание, послышавшееся за спиной, до чёртиков напугало!

Дёрнувшись, повернулась к стеклянной двери огромной душевой кабинки, ещё недавно закрытой.

Виктор, злобно прищурившись, испепелял меня взглядом, медленно двигаясь навстречу.

С тихим щелчком стекло встало на место, запирая в ловушке с полностью раздетым мужчиной.

– Эээ… ты…

– Заткнись, Воропаева. Иначе тебе не понравится…

– Что?!

Резким движением Витя притянул меня к себе, впиваясь с жадностью в губы, сразу проникая языком, который своим танцем принялся подчинять не только желание и страсть, пылающие в сердце, но и разум.

Думать о чём-то постороннем, кроме ноющей между ног боли, было просто нереальным!

Прижавшись спиной к кафельным плитам, из которых была выполнена одна из стен душевой, не чувствовала холода. Меня колотило от жара.

– Ох… – сделала вздох, почти задыхаясь от нехватки кислорода, когда Зарецкий позволил мне эту вольность, отстранившись на секунду, чтобы развернуть к себе спиной… но тут же вернуть обратно, с отчаянием в глазах зашептав:

– Нет! Хочу видеть, как ты будешь кончать!

От одного вида крайней степени возбуждения любимого мужчины я была готова сделать это, несмотря на то, что ничего эротичного в прерывистых нервных жестах стритрейсера не было.

– Витя… ты… Что ты дела…

Договорить вопрос мне никто не дал.

То, что Зарецкий делал с моими губами, то покусывая, то посасывая, то ласково проводя по ним языком – поцелуем назвать просто грешно. Ни один французский поцелуй не выглядел настолько развязным, как тот, который я испытывала, тая в руках живого искушения своей души.