— Умирает? Помощь? Но у нас нет на это времени, и в моем экипаже совсем нет места для еще одного человека - его придется оставить здесь, госпожа! — озадаченно проговорил француз.

— Нет! — сухо и решительно отозвалась девушка, упрямо переступая через порог лавки старьевщика.

— Но ваша тетушка, я дал ей слово! Вы сегодня же должны покинуть город, уже завтра он может быть захвачен армией неприятеля! — в голосе мужчины явно слышалось беспокойство.

— Скажите, что не нашли меня! — решительно произнесла Анна. — Нет, лучше скажите, что я погибла на ваших глазах!

— Вы с ума сошли!? — возмущенно воскликнул мужчина, помогая девушке опустить раненого на небольшой старенький диван в глубине торгового помещения.

— Нет! Я не оставлю его умирать! И я не хочу, чтобы тетушка рисковала своей жизнью, задерживаясь и разыскивая меня! Вы скажете ей, что девушка, очень похожая на меня, была застрелена на ваших глазах!

— Немыслимо! Вы сошли с ума, ваше Сиятельство!

— Не смейте приближаться ко мне, Франц! — предупреждающе вскидывая руки, произнесла Анна.

— Я вернусь домой, но чуть позже: потом скажу, что вы обознались — в этом нет ничего страшного, ведь в городе сейчас хаос и неразбериха. Я позабочусь об этом офицере и найду способ вернуться. Даже если неприятель окажется завтра в городе – это еще не значит, что армия сдастся без боя и город будет захвачен в одночасье! Я не верю в это!

— Опомнитесь, сударыня!

— Уезжайте немедленно!

— Но ведь вы даже не знаете, кто он, не знаете, выживет ли он! — попытался достучаться до голоса разума девушки мужчина.

— Сергей убит, Франц! Он умер, потому что никто не пожелал помочь ему, не поднял с земли и не перевязал раны! Вы должны меня понять! Увозите свою семью, спасайтесь и забудьте обо мне, я никому не скажу, что видела вас!

Несколько минут мужчина боролся с собой, но в конечном итоге все же сдался. Анна была лишь племянницей его хорошей знакомой, еще неделю назад он не знал о ее существовании и в общем-то действительно ничем не был обязан ей или ее семье! Француз принес из кареты несколько узлов с провизией и, укоризненно покачав головой, уехал, оставив Анну в опустевшей лавке.

Девушка же тут же принялась раздевать мужчину, неумело пытаясь разобраться с обмундированием военного. Заледеневшие пальцы плохо слушались, но она продолжала торопливо стягивать одежду с молодого человека, который к тому времени снова потерял сознание.

— Не умирай, слышишь! — жалобно шептала Анна, роняя горячие слезы на окровавленную грудь солдата.

Что-то заставило ее взять себя в руки, отстраниться от всего, что происходит вокруг. Она никогда никого не лечила, но ей доводилось наблюдать за тем, как это делали другие: отец однажды вернулся с охоты с серьезной раной, ему не повезло оказаться проигравшим в схватке с диким кабаном.

Анна тщательно промыла рану сначала чистой водой, а потом, хорошенько покопавшись в погребе француза, ей удалось отыскать какое-то крепкое пойло, которым она так же рискнула обработать края пореза, благо больной был без сознания. К счастью, в действительности рана была не такой уж и страшной, однако молодой человек истекал кровью и без должного лечения вполне мог умереть. Приглядевшись, Анна обнаружила на голове незнакомца огромную шишку и следы спекшийся крови - видимо, его хорошенько ударили со спины по затылку, и именно поэтому он потерял сознание и не смог о себе позаботиться сразу после ранения.

Ушиб на голове, как и рану в боку, она тоже промыла и забинтовала. Успокоившись и едва переведя дух, Анна решила как следует осмотреть новые владения и вверенное ей имущество. Снаружи лавка выглядела не слишком привлекательно, мисье Грандж снял вывеску и даже заколотил оба окна, и это вселяло надежду, что она не вызовет лишнего интереса хотя бы первое время, когда мародеры начнут обшаривать богатые и респектабельные дома.