А в следующую секунду меня едва не подбрасывает от резкого “Дум-дум-дум”.

Кто-то стучится в дверь.

16. Глава 15

— Виктория, можно войти? — доносится из коридора приглушённый голос Алана.

На всякий случай я отступаю в дальнюю часть комнаты и говорю:

— Войдите.

Дверь открывается, и на пороге появляется принц.

В моей комнате полумрак, под потолком зависла тусклая магическая лампа. Принц щёлкает пальцами, и та разгорается ярче, и я вижу, что крови на мужском лице уже нет, да и сам он выглядит куда спокойнее.

Алан проходит внутрь, прикрывает за собою дверь, а потом, подумав, и вовсе закрывает на засов.

Мне это совсем не нравится, чувствую себя загнанной в угол. Что, если спокойствие принца — на самом деле холодная решительность? Что, если он пришёл сюда привести в исполнение мою судьбу?

“Успокойся, у него нет причин поднимать на тебя оружие”, — говорю я себе, но помогает слабо. Краем взгляда замечаю в зеркале на противоположной стене, что у принца на поясе качается меч. А ещё в отражении я вижу себя — напуганную, потерянную, растрёпанную… Сжимаю зубы, прогоняя с лица панику. Обхватываю себя за локти, чтобы руки не тряслись. Хорошего ждать не приходится, так может первой броситься в атаку?

— Ваша Светлость, — говорю пересохшими губами, — я хотела бы прямо сейчас подать жалобу! Вы обещали защиту, а что получилось? Нигде не было пункта, что я не имею права прогуляться ночью. А ваши солдаты…

— Виктория, — Алан говорит с нажимом, делает шаг вперёд. Я выставляю между нами руку, торопливо продолжаю, чтобы успеть сказать всё, что думаю:

— Ваши солдаты позволяют себе приставать к девушке! Это недопустимо! Кто им вообще разрешил пить?! Что, если бы вы не пришли? Так, словно этого мало, вы устроили кровавые разборки на моих глазах! А после обвинили не пойми в чём! Якобы я кого-то соблазнила! А потом…

— Вы правы, — перебивает Алан, и я забываю, что хотела сказать.

— Что? — вскидываю удивлённый взгляд.

— Вы правы. Поэтому приношу глубочайшие извинения. То, что произошло, недопустимо. Понимаю, что просто слов недостаточно, но обещаю, преступники будут наказаны. К вам будет приставлена охрана. Больше опасаться нечего.

— Так вы говорили и в прошлый раз!

— Что мне сделать, чтобы вы поверили и простили? — Алан подходит, едва не упираясь грудью в мою вытянутую руку. Замечаю, как дрожат мои пальцы.

— Отпустите домой, — выдыхаю я.

— Этого не могу.

— Но уехать отсюда — единственное, чего я хочу! Можете отправить со мной кого-нибудь, но находиться здесь мне тошно!

— Сожалею. Попросите что-нибудь другое. Отпустить вас я не могу.

— Почему?

— Из-за множества причин, — Алан мягко берёт мою ладонь, ту самую, что я выставила между нами, и подносит тыльной стороной к своим губам. Я смотрю словно заворожённая. Прикосновение мужских губ лёгкое, но я ощущаю его как разряд электричества. Жар приливает к щекам. Выдернув руку, я возмущённо шепчу:

— Зачем вы это сделали?!

— Не удержался, — улыбается принц. Но улыбка эта напряжённая, точно тетиву натянули, взгляд цепкий, скользит по моей фигуре, задерживаясь на ключицах, на груди, на бёдрах. На лице принца мучительная борьба. Неужели его тоже тянет ко мне? Из-за метки? Или…

Вздохнув, Принц отступает и тяжело опускается на край кровати, но взгляда с меня не сводит. Я замечаю тени залёгшие под его серыми глазами, усталость в уголках волевых губ, на подбородке пробивается щетина.

Должно быть, те два дня, что его не было в замке, он отнюдь не на солнышке загорал. Скорее всего, ездил к границе, туда, где несколько его отрядов воюют с кочевниками. Вернулся только сегодня и первое, что увидел, как Викторию лапают его собственные солдаты...