Алёна не повышает голос, говорит спокойно, но я кожей ощущаю, как внутри неё бурлят эмоции, океан невысказанных чувств так и рвётся наружу.

- Сколько нужно на операцию?

В ушах до сих пор пульсируют слова Алёны: «Лена – твоя дочь».

Человек, относившийся к детям достаточно посредственно, уже давно стал отцом. И ничегошеньки не знал об этом, потому что бывшая просто решила промолчать. Она ни слова не сказала мне… Чего боялась? Что отниму ребёнка? Или что не стану помогать? Но ведь за вопрос в лоб никто не дал бы.

- Много… часть средств у меня осталась, но слишком маленькая. Если ты действительно хотел купить у меня магазин, так и быть – давай обсудим этот вопрос. Я готова пойти на всё ради дочери.

Телефон Алёны звонит, она отвлекается и поджимает губы, глядя на экран.

- Кто это?

- Коллекторы… Им показалось мало того, что я отдала, - с горечью выдаёт бывшая.

Уж не знаю, когда научился действовать настолько быстро, но телефон бывшей быстро перетекает ко мне в руку, и вот я уже отвечаю, подношу его к уху.

- Ты какого дьявола скидываешь? Тебе сказали, что живого места в следующий раз не оставим. Не поняла, что ли, курица? Деньги нужно отдать. Мы тебе не за бесплатно работаем. А за то, что сбросила, ты отдашь их уже сегодня. Не найдёшь – твои проблемы. Сначала парни пустят тебя по кругу, а потом порежут на лоскутки, а косточки твои обглодают бездомные псы.

Не назову себя сантиментальным человеком, но даже у меня кожа покрывается мурашками от услышанного.

Ладонь мгновенно становится липкой от пота.

Ярость захлёстывает. Не думаю, что правильно поддаваться ей. Вряд ли это Антон нанял головорезов, чтобы запугать Алёну. Они работают на себя… и недолго им остаётся «работать».

- А теперь слушай ты – пока язык ворочается, подумай, что следует говорить им, а что попридержать в себе и засунуть в одно место. Из задницы язык уже так активно у тебя шевелиться не будет. Ещё один звонок сюда…

Собеседник не выдерживает моего напора и скидывает. Какой чувствительный! Ну надо же!.. Я шумно выдыхаю весь воздух из лёгких, перевожу взгляд на удивлённую Алёну.

- Друзей ты себе так и не научилась выбирать. Скоро они оставят тебя в покое. Мы вернёмся к разговору о дочери, а пока я могу попросить тебя не покидать это место до вечера? У тебя тревожная кнопка есть?

Бывшая только кивает. Она выглядит растерянной, словно не ожидала получить от меня помощь. Считала чудовищем? Если так, то мы с ней похожи.

- В таком случае побудь здесь до вечера и никуда не выходи из магазина. Я вернусь.

С этими словами возвращаю телефон хозяйке и выхожу, чуть не подрасс=читав силы и громко хлопнув дверцей. Я до сих пор пребываю в раздрае.

У меня есть дочь…

Антон не ошибся в своих домыслах: Лена – моя дочь. И она нуждается в дорогостоящем лечении. Наверняка всё это время нуждалась, а я ничего не знал, никак не помог ей.

Хреновый я отец, ничего не скажешь.

Да только я и не планировал становиться им…

Помочь материально и стать отцом – разные вещи. Я не способен на проявление чувств, не смогу стать папой, лишь помочь, а потом исчезнуть из жизни обеих.

Наверное, в моём случае правильным будет сделать тест ДНК, чтобы убедиться, что Алёна не врёт? Да только какая разница? Я помогу ей собрать на операцию ребёнка, а потом… неважно моя ли дочь девочка. Заберу то, что хотел получить от бывшей и исчезну из её жизни. По-другому и не может быть.

В голове мелькает мысль, что я мог бы найти себе другое место под строительство, но я отгоняю её – почему я должен уступать? Это бизнес, а в нём не должно быть жалости. Ухмыляюсь собственной мысли, думая, что они не сильно ушли от того, о чём думают те мужланы, звонившие Алёне. Но такой уж я есть… Я не умею любить и испытывать тёплые чувства к другим. Получил уже хорошую прививку в прошлом.