Лучше бы умер, да.

Я содрогнулась от жуткой кощунственной мысли. Нельзя так. Нельзя желать такого человеку, даже если он самый настоящий мерзавец.

Сунув телефон в сумку, покатила дальше. Слезы душили, но я сдерживала их. Злость и отчаяние бушевали внутри.

Как так можно? Разве так можно? Разве такое бывает? Разве такое могло случиться со мной, с нами? Разве можно настолько не знать, настолько ошибаться в человеке?

Дома я сложила продукты в холодильник, приготовила пюре для Анечки, покормила и поиграла с ней. Малышка была очень активной и уже начинала сама становиться на ножки. Скоро пойдет…

А Дан даже не спросил, как она. Ощущение, что ему плевать на дочку. Ладно я, но она, наша малышка. Как так можно?

Когда Анечка уснула, я занялась делами. Мама заступила на сутки, а потому готовить сегодня предстояло мне. Занятые руки отвлекали, но лишь немного. А потому приходилось то и дело, стирать слезы со щек.

Ночью Анечка почти не спала, хныкала. У нее начали опухать верхние десны и я поняла, что на подходе новые зубки.

Ей столького не хватает. Банально одежды, подгузников, игрушек, препаратов. Манежика. Да и мне самой нужна была одежда, средства гигиены. Все это осталось дома… Дома у Дана.

А купить хотя бы какую-то часть из вышеописанного я теперь не могла. Не из маминой же мизерной зарплаты брать… Именно поэтому я договорилась с Кариной на четверг съездить на ее машине и забрать вещи.

- Маш, только постарайся не задерживаться, ладно? - сказала мама. - Я всю ночь снова не спала, малышка плакала… Хочется хотя бы днем отдохнуть.

Я лишь вздохнула. Понимала - мама права. Ей завтра снова на суточное дежурство в больнице, ей бы ночами нормально выспаться, а тут мы… Но что мне было делать и куда деваться?

Когда я вышла из парадного, машина Карины уже стояла во дворе.

- Привет, дорогая, - она обняла меня.

- Привет! Еще раз спасибо, что согласилась помочь еще и в будний день.

- Хватит уже, Маш. Не за что! Кроме того, ты же знаешь, что теперь свободный художник и сама себе хозяйка, - отмахнулась она.

Недавно Карина ушла из ателье, в котором работала закройщицей и стала работать на себя - отшивать заказы клиенток на дому. Мечтала открыть свое ателье, а потом, может и личный бренд создать. Учитывая талант и трудолюбие подруги, я была уверена, что у нее все получится.

- Рассказывай, какие новости? - просто спросила она чуть позже.

- Дан обнулил мою карту. Сказал, что, мол, раз я ушла, то он не будет содержать постороннюю женщину - это дословно. Но, если хочу, то всегда могу вернуться и палец о палец ударить ради наших отношений - это тоже дословно.

Ухоженные широкие брови подруги удивленно взлетели.

- Что-то он перегибает уже. Я понимаю, со зла все, но это как-то ту мач, - сказала она.

- Мне уже все равно, - я сползла ниже по сиденью и закрыла глаза, - Сил нет, Карин. Еще и у Анечки начали зубы резаться, она не спит третью ночь. Я как зомби уже.

Мы заехали во двор, припарковались. Сердце тревожно ускорилось от мысли, что Дан вполне мог замки поменять или еще что. Я уже поняла, что не знаю, чего от него ждать.

К счастью, опасения мои оказались напрасными. Дверь открылась моим ключом, а сигнализация снялась старым кодом. Выдохнув с облегчением, я взялась собирать вещи. Первым делом для Анечки. Одежда, еда, средства гигиены, игрушки, памперсы… Потом пришел черед вещей для себя. Я собирала только то, что покупала себе сама, остальное… Пусть остается. И вот в момент, когда последний флакон и баночка были упакованы, накрыло осознание того, что получается все! Я действительно от него ухожу. Ухожу от Дана. Все действительно кончено.