Наверное, она всё же любила его. Все те годы, что они боролись и пытались склеить разбитую вдребезги чашку их совместной жизни.

Олег чувствовал себя бесконечно виноватым. За неродившегося ребёнка. За сложные отношения. За то, что любил другую.

Поначалу он пытался связаться с Алей. Ему, как воздух, нужно было видеть, слышать её, но она как в воду канула. Исчезла, сменила номер телефона. Может, уехала в другой город.

Он никому не мог довериться и попросить. Разве что Глеба. Но втягивать брата в свои непростые душевные дела тогда посчитал неуместным. Глеб балабол и несерьёзный тип. Мог напортачить, случайно проболтаться матери или отцу. Или Але всякой ерунды наговорить – с него станется.

Олег изводил себя работой. У него было, куда приложить силу. За девять лет он прочно встал на ноги, вытянул бизнес, отказался от инвестиций тестя и постепенно выдернул бизнес отца из глубокой ямы. Он просто обязан был это сделать, коль уж выпала ему такая «великая» миссия.

За девять лет он прошёл семь кругов ада, посещая психологов, что пытались вытянуть его семью. Может, роди Лина ребёнка, всё бы как-то наладилось, появился бы хоть какой-то смысл. Но чуда не случилось.

Через девять лет он снова вернулся домой. Снова один. И первое, что сделал, – это попросил Глеба устроить свидание с Алей.

Олег не собирался ломать ей жизнь, влезать в Алькину семью, если у неё она есть. Ему просто необходимо было её увидеть, услышать, поговорить. Ничего не изменилось за девять долгих лет.

Он не собирался снова изменять жене, но так вышло, что увидеть и услышать оказалось ничтожно мало.

У них снова была одна-единственная ночь – только их, одна на двоих, как прежде и совершенно по-другому: ярче, болезненнее, острее. Наслаждение с привкусом горечи и горького дыма разбившихся навсегда надежд.

– Я с тобой не потому что хочу всё вернуть или изменить, – сказала ему повзрослевшая Аля – почти всё та же его дорогая девочка со взглядом, что выворачивал наизнанку душу и разрывал сердце на осколки, – я эгоистка и просто хочу тебя украсть для себя, на ночь. Я вор, но мне всё равно. И я, как и прежде, не желаю, чтобы ты что-то менял в своей жизни. Если тогда не смог, не получилось, значит сейчас и подавно нет смысла. Думаю, ты ей нужен.

– А тебе, тебе я нужен?! – впервые в жизни повысил Олег голос на Алю.

– Это не имеет никакого значения, – покачала она головой и нежно провела пальцами по его колючей щеке.

О том, что Аля его действительно обворовала, Олег узнал недавно. А где-то час назад убедился воочию: она украла у него детей. Дважды. Украла сына и дочь. Лишила его пятнадцати лет жизни, когда его дети росли, не зная отца.

Она умерла, так и не раскрыв тайны. Ушла из жизни, отдав его детей сестре. И если бы не случай, если бы не Глеб, он так бы и жил в неведении.

К тому времени пошёл ко дну, как павший в неравной борьбе, корабль его семейной жизни. С Линой они всё же развелись.

– Я устала, – сказала ему Лина, – устала за что-то бороться и ничего не получать. Это всё равно, что ловить решетом ветер – бесполезно. Сердце твоё отдано не мне, голова – работе. А то, что остаётся, – бессмысленная оболочка, фантом, призрак. Бездушный камень, о который ни согреться, ни утешиться. Было время, я ненавидела тебя. Но это хоть какое-то чувство, а сейчас осталось только равнодушное безразличие. Мы чужие. И, наверное, нам будет лучше порознь, чем вместе.

Стыдно сказать, но Олег испытал облегчение. И стыд за то, что Лина оказалась сильнее его. Смогла разрубить узел, а он – нет, хоть у него было куда больше причин сделать это самому.