– Ты видела астролябию? – спросил Франсуа.

– Еще нет, – вынуждена была признать сестра, – но я не могла ошибиться. Ты не представляешь, с какой дерзостью она говорила о нашем дяде Лайонсе! И кажется, она уже успела устроить скандал в его кабинете. Ну, подумай сам – разве обычная девушка решилась бы на такое? Нет, она могла так небрежно отнестись к лицу королевской крови только в том случае, если сама была не ниже его по положению.

Франсуа задумался и мысленно признал правоту Эмилии. Трудно было представить, чтобы простая абитуриентка захотела поссориться с ректором академии в первый же день по прибытию. И всё-таки он во всём предпочитал полагаться на факты.

– Мы должны убедиться, что это именно так, Эми! – сказал он. – И просто отлично, что вас разместили в одной комнате.

– Видел бы ты эту комнату! – обиженно вздохнула сестра. – Она находится на чердаке! Не удивлюсь, если раньше там жила прислуга. Но если комендантша думает, что я это так оставлю, то она сильно заблуждается. Я намерена пожаловаться дядюшке, и я уверена, что он не оставит этого без внимания.

– Ты должна потерпеть, дорогая Эми! – рассудительно возразил Франсуа. – Во-первых, ты же знаешь дядю Лайонса – он гордится той атмосферой всеобщего равенства, что ему удалось создать в Тильзире. И твоя просьба только рассердит его. А во-вторых, если тебя всё-таки переселят в другую комнату, то принцесса Луиза уже не будет твоей соседкой.

Эми подумала немного и согласилась:

– Пожалуй, ты прав. Если мы будем жить в одной комнате, то наверняка подружимся с ее высочеством, и тогда я смогу помочь тебе завоевать ее сердце. Но терпеть там еще одну соседку я не намерена! Все остальные первокурсницы живут в двухместных комнатах, и я добьюсь того, чтобы эту Анжелику Мервейн переселили в другое место. Она нашим планам будет только мешать.

Франсуа рассеянно кивнул – мадемуазель Мервейн не интересовала его ни в малейшей степени.

– А тебе, братец, не мешало бы поговорить с дядей Лайонсом и намекнуть ему, что присутствие в академии дочери короля Карлстайна накладывает на него как на ректора особые обязательства. Речь идет об интересах всей Альдении! Он должен это понять и создать ее высочеству такие условия, которые позволят ей учиться комфортно и с удовольствием.

– Я поговорю, – не очень уверенно пообещал Франсуа, – но не раньше, чем мы убедимся в том, что твоя соседка Констанс – это именно принцесса Луиза.

Эмилия хмыкнула:

–Так почему бы не сделать это прямо сейчас? Пока я отнесла в комнату только коробку со шляпкой. Там такие крутые лестницы, а мои саквояжи ужасно тяжелые. Я надеялась, что мне поможет кто-то из слуг, но эта нахалка мадам Самуэльсон заявила, что всё это я должна сделать сама. Более того – она сказала, что не понимает, зачем я привезла с собой столько вещей, ведь в академии мне придется носить форменное платье. Еще бы она понимала – сама она, наверно, и не помнит, когда надевала что-то, кроме своей униформы.

Идея проверить версию сестры прямо сейчас показалась Франсуа весьма заманчивой, и уже через четверть часа он, обливаясь потом, тащил вещи Эмилии на чердак. И пока он поднимал по всем трем с половиной сотням ступенек (а именно столько он их насчитал!) тяжелые чемоданы сестры, он мысленно целиком и полностью признал справедливость слов мадам Самуэльсон.

Наконец, они оказались на чердаке, и Эмилия, распахнув дверь, объявила:

– А вот и мой брат – его высочество принц Франсуа!

В комнате (на взгляд Франсуа довольно уютной и милой) уже находились две девушки. Одна стояла у стены, и его высочество не сумел ее разглядеть. Зато вторую не заметить было невозможно – ее рыжие волосы так и бросались в глаза. Она была хорошенькой, но совершенно не во вкусе Франсуа – он всегда предпочитал брюнеток. И именно она и была той самой Констанс Дешанель, о которой недавно ему говорила сестра.