Им всегда нравилось узнавать и изучать что-то новое, а когда у тебя под боком есть родственная душа, это ещё легче, захватывающей и интересней. Поэтому и в школе у них никогда проблем не было. Тимофей её вообще с золотой медалью окончил. А Василиса немного не дотянула, но не потому, что глупее была, наверное, просто ленивее и… конфликтнее.

Хотя она до сих пор толком не понимала, почему на неё биологичка взъелась — нарочно заваливала, пыталась высмеивать. А Вася не из тех, кто готов терпеть и прогибаться из-за хороших оценок. Тем более к тому же Тиму биологичка нормально относилась, а он обычно гораздо больше умничал, но при этом почти всегда оставался спокойным и невозмутимым.

У Василисы так не получалось, вечно горячилась, входила в азарт. Она потому и спортом занялась, чтобы всё это из себя выплеснуть — ходила в школьную секцию волейбола. На рост она никогда не жаловалось, хватало, чтобы играть, правда на любительском уровне. Для профи она всё-таки оказалась мелковата, да никогда и не собиралась в спорт идти. Он — просто для души.

Поэтому, когда поступила в университет, Василиса никому не призналась, что довольно неплохо играла, хотя и здесь имелась женская волейбольная команда. Но на первом курсе намного важнее хорошо учиться. У них несколько человек после первой же сессии вылетело, но в основном иногородних, живших в общежитии, которым крышу от внезапной свободы и самостоятельности сорвало.

В том, что они с Тимом в один университет поступили, тоже ничего удивительного. Вузов в их городе не так уж и много, и не одни они здесь такие были — знакомые ещё со школы. И хоть факультет выбрали один, но ведь специальности-то разные. У них и набор предметов заметно отличался. Но вот учились бы на одной, и находился бы Тимофей рядом, с Василисой ни за что бы подобного не случилось. Он точно бы её вовремя в чувства привёл и остановил.

Само собой она взрослый человек, и друг за её косяки не отвечает, но посочувствовать-то мог, а не выговаривать. Василиса и без него прекрасно понимала, какую глупость совершила, и до сих пор ругала себя за это. И помочь, естественно, мог.

Тем более он же тоже парень и учился с Золотовицким — чёрт бы его побрал! надо ж ему было нарисоваться настолько невовремя! — не только на одной специальности и курсе, но и в одной группе. Но вместо того, чтобы подсказать, лишь бесполезно нудил.

— На что он там гарантированно западает? — сумрачно поинтересовалась у него Василиса.

Тимофей немножечко помолчал, по-прежнему вертя в пальцах карандаш, потом, приподняв брови, выдал с какой-то непонятной интонацией:

— На троечку.

— Какую? — озадачилась Василиса, даже предположений никаких не возникло. — Это что?

— Ну-у-у, — протянул Тимофей пространно, неуверенно замялся, хотя потом всё-таки пояснил: — Размер.

Но яснее ничуть не стало.

— Размер? — повторила она непонимающе. — Чего? — И тут до неё дошло: — А-а. — Василиса фыркнула снисходительно. — И это все его интересы?

— Ты же спрашивала про «гарантированно», — справедливо напомнил собеседник, — а не про все. — Он сделал небольшую паузу и затем осторожно произнёс: — А у тебя ведь…

Но Василиса помешала ему договорить

— Любомудров! — воскликнула с праведным негодованием. — А я всё это время верила, что мы друзья. А ты… оказывается…

— Это же чисто на автомате, ненамеренно, — невозмутимо оправдался Тимофей. — Природные инстинкты.

Она в назидание ещё пару минут подулась, а потом махнула рукой:

— Ладно, не отвлекаемся. — И, не удержавшись, насмешливо ввернула: — Самец.