И совсем я не изменяла. Я подумала… подумала, что это – сон.

Так я утешала себя, успокаивая совесть, но сердце уже стучало сильно и неровно, потому что я находилась в комнате наедине с таинственным Дитрихом. И он был совсем рядом, можно было преодолеть расстояние между нами всего за пять шагов…

Но тут вернулась вдовствующая королева – в новом платье, тоже бархатном, но цвета лаванды, и уселась в кресло, как на трон. И конечно же, все фрейлины опять остались снаружи. Надо думать – готовили вторую партию кофе.

- Надеюсь, вы не скучали, леди Линтон, - сухо сказала её величество.

- Кофе – великолепен, - ответила я, делая ещё глоток. – И сладости – выше всех похвал.

- Рада, что вам здесь всё так нравится, - саркастически сказала королева. – Итак, мой сын хочет только вас, и я надеюсь, что чувства взаимны.

- Мне кажется, я бы не осмелилась принять… - начала я осторожно.

- Оставьте эти вычурные слова для приёмов, - перебила она меня. – Я вас прямо спрашиваю: вы испытываете к Вильхельму такие же чувства, как он? Решили припасть к молодому мужскому телу? Или польстились на корону?

- Вы будто пытаетесь меня оскорбить, ваше величество, - медленно сказала я.

- Не увиливайте от ответа!

- Я не буду отвечать, - сказала я твёрдо, глядя ей в лицо. – Ваш сын выбрал меня, я согласилась, остальное не должно никого касаться, даже его матери. Сожалею, если огорчила вас, но наша жизнь останется только нашей жизнью.

- Дерзкая девчонка! – прошипела она. – Вы околдовали его, соблазнили, а потом будете ему изменять! Я вас насквозь вижу, сразу разгадала! У вас глаза шлюхи, милочка.

Сначала мне показалось, что я ослышалась. Даже не подозревала, что королева-мать знает подобные слова. Но она продолжала:

- Вы такая юная, а уже ведёте себя, как заправская соблазнительница! Ваши жесты, ваши взгляды – всё говорит об этом. Вы смотрите на мужчину, и уже мысленно грешите с ним!

- Ваше величество, остановитесь, - предостерегающе начала я, потому что королевский телохранитель пошёл к нам – небрежной походкой, чуть ли не вразвалочку.

- Ещё и угрожать мне будете? – фыркнула она. – Я всё вызнала про вашу семейку. Ваша мать была шлюхой и сбежала с вашим отцом, обвенчавшись тайно, а вы…

На этот раз телохранитель опрокинул кофейник. Кофейная гуща залила подол лавандового платья, испортив его уже безвозвратно. Королева не обожглась, потому что под платьем на ней были многочисленные нижние юбки, и она их прекрасно продемонстрировала, когда затрясла подолом, пытаясь избавиться от разлитого кофе.

На вопли королевы-матери снова прибежали фрейлины – галопом, охая, ахая и повизгивая, будто её величество лишилась, как  минимум, ноги.

Я наблюдала за этим переполохом хладнокровно, не испытывая ни малейшего удовольствия. Во-первых, из-за оскорблений королевы, а во-вторых, из-за поступков телохранителя. Что это за слуга, если он позволяет себе такие поступки с матерью хозяина?

Но сам телохранитель не выказал ни малейшего сожаления. Как, впрочем, и удовлетворения. Он вернулся к клетке с попугаем, и бедная птица снова забилась чуть ли не в конвульсиях от его близости.

Когда королеву увели во второй раз, я хотела заговорить с телохранителем, но дверь приоткрылась и заглянул король. Подмигнул и поманил меня к себе.

- Матушке сегодня не везёт, - сказал он, взяв меня за руку, и увлекая за собой по пустому коридору, а потом - вниз по лестнице. – Наверное, она слишком разволновалась, что два раза облила свои наряды. Теперь будет говорить, что вы приносите несчастье, - он засмеялся.