Ему показалось или она хихикнула?

– Ну… вообще, да. А разве не все так?

– Кажется, не все, но… ладно, хватит, не отвлекайся. Если уж тебе интересно, я чувствую только твое общее состояние. Подавленность, дезориентация, пульс учащен, вот это все. Даже не знаю, зачем мне все это, и что делать с этими данными.

Он продолжил поиски, немного успокоенный. Однако мысли о ней как будто окончательно выбили его из колеи. Время истекало, ни одного символа как обычно ему не попалось. Наконец, в глаза ударил ослепительный свет, и он уже привычно зажмурился, борясь с головокружением и цветными пятнами.

– Ты все время там раздражен, судя по показаниям, – сказала Диана. – Это плохо. Надо успокоиться. Сделай глубокий вдох, посиди минут пять, пока все пройдет.

– Легко сказать… я знаешь, какой раз туда лезу и все без толку?! Как тут не раздражаться.

– Просто брать и не раздражаться, – холодно пояснила она. – Контролировать себя.

Легко ей было говорить. У нее, должно быть, все получилось с самого начала

– Как та получилось, что ты все это уже умела к началу занятий? – спросил Кирилл. Надо же было что-то спросить.

– Я начала заниматься прошлой осенью, еще когда в школе училась. Говорят, что осенью связь с прототипом самая сильная. А самая слабая – весной. Поэтому, наверное, тебя и не стали учить сразу, когда нашли. Бессмысленно. Тебя ведь нашли весной? Или летом?

– Весной.

– Ну, вот.

– А как тебя… ну, нашли?

– На подготовительных курсах. Я на ВМК готовилась. У меня там проект был один, мне сказали, что надо будет его презентовать перед преподавателями оттуда, но оказалось, что это пришла на меня посмотреть Никонова, здешний профессор, Ольга Михайловна. Она мой проект раньше видела – сказала, я использовала в нем какие-то паттерны из Протолана. Неосознанно, конечно же…

– И ты сразу согласилась здесь учиться?

– Ну, конечно. Это же круто. Ты ведь тоже это видишь, раз согласился.

– Я уже не знаю…

– Не сдавайся. И не смей раскисать. У тебя все получится, если будешь стараться. Давай сейчас еще раз…

В этот момент дверь скрипнула, и класс заглянул Стравинский.

– Оу, я не помешал? – спросил он, увидев Диану с Кириллом вдвоем. – У вас тут все так романтично.

– Да какое там! – Диана расплылась в улыбке и махнула рукой. – Вот, внеклассная активность. Надо помочь человеку найти себя.

– Чтобы себя потерять, надо себя иметь, – наставительно произнес Стравинский. – Бросай это дело. Человек или сам выплывет, или утонет. У нас здесь только так.

– Так меня Ольга Михайловна попросила, – растерянно произнесла Диана.

– Ольгу Михайловну, конечно, расстраивать нельзя, но сейчас на Арене будет бой Макса с Воиновым. Ты такого еще не видела, я тебе обещаю. Это Годзилла против Кинг-Конга. Поединок за чемпионский пояс, если бы этот пояс у нас тут был. Я специально искал тебя, пойдем-пойдем, сейчас начнется.

Диана машинально встала из-за парты и застыла, будто не в силах сделать выбор.

– Слушай, ты тут сам позанимаешься? – спросила она смущенно. – Делай, как я учила. Глубокий вдох, успокаиваешь сердце. Потом в самом Лабиринте не бегай и не дергайся, следи за тем, что чувствует тело. Это очень важно. Тело – твой компас. Только много не занимайся, еще пару раз и достаточно. И это… не говори, что я раньше ушла, ладно?

– Конечно, – ответил Кирилл. – Какой вопрос.

– Ну, ладно, – она неуверенно улыбнулась. – Тогда пока, завтра на лекции увидимся.

– Бывай, ихтиандр! – Стравинский помахал ему рукой. – Удачно тебе вынырнуть!

Они вышли, причем Стравинский легонько коснулся при этом ее плеча, а Кирилл остался в классе один. Он уныло взглянул на прозрачный шарик. Ему захотелось со всей силы запустить им в стену. Нет, ну, какого черта?! Какое уж тут «глубокий вдох, успокой сердце». Он чувствовал, что, оказавшись в опостылевшем Лабиринте, начнет там просто все крушить. Там нечего крушить? Тогда начнет биться головой о стену.