Дорога вилась серпантином среди густых деревьев, за которыми мелькали серые, покатые скалы, синие озёра, небольшие живописные посёлки. Одиночно стоящие дома, почти все в скандинавском стиле, похожие на благоустроенные жилища сказочных персонажей.

Анни поначалу отрешённо смотрела в окно, погружённая в свои мысли, а после уснула, уткнувшись лбом в холодное стекло. Пришлось осторожно повернуть девушку к себе, устроить на своём плече, придерживая, скорее обнимая. Она в ответ вздохнула, а после размеренно задышала, щекоча кожу, заставляя забытые мурашки бежать по телу.

Просто дыхание, а если прикоснётся кончиками пальцев, если ответит на поцелуй – устоявшаяся вселенная Александра Виссарионова взорвётся, превращая его мир в пепел.

Сумасшествие какое-то!

Дорога заняла не меньше двух часов. Александр пытался уделить время делам, которые откровенно забросил, когда приехал в эти края, что было совершенно недопустимо. Любой бизнес, начиная с малого, заканчивая международным, требовал внимания. Внимание же оттягивала на себя та, что прямо в это время сладко спала.

Остановились у знакомого подъезда. Анни тяжко вздохнула, глядя, как к машине подходит бабушка, недовольно сжав рот, отчего тот превратился в тонкую линию, карикатурно разрезав нижнюю часть лица.

– Добрый день, – Александр вышел первым, подал руку Анни, помогая выбраться из салона.

– Добрый, – скрипнула Антонина Захаровна. – Как съездили? – обратилась она с дежурным вопросом к Александру.

– Всё прекрасно, спасибо, – так же дежурно ответил он, желая поскорее избавиться от неприятной собеседницы.

– Плохо выглядишь, – не удостоив его ответом, хотя бы вежливым взглядом, Антонина Захаровна посмотрела на внучку и скомандовала: – Аня, иди домой.

– Но?.. – попыталась возразить Анни, ожидаемо робко.

– Иди, иди, потом поговорим, – отрезала бабушка.

Анни молчаливо кивнула, бросила быстрый взгляд на Александра, хотела было что-то сказать, промолчала, всё так же молча скрылась в подъезде.

– Александр Павлович, вы обещали доставить Аню к семи часам вечера вчера, – сразу взяла под уздцы Антонина Захаровна. – То, как вы поступили – возмутительно!

– Был шторм, вам это известно. Простите, но над погодой я не властен, как не жаль, – ответил он.

– Существует такси! Рейсовые автобусы, маршрутное такси! Тысячи других возможностей доставить ребёнка домой! – чеканила старуха.

– Вам не кажется, что Анни – не ребёнок? – с раздражением ответил Александр.

Да, порой она ведёт себя, как ребёнок, он до сих не забыл тех утят, чтоб им провалиться! Однако, несмотря ни на что, Анни Лесонен – девятнадцатилетняя, дееспособная гражданка своей страны, которая имеет базовые права, в которые право на свободу перемещения входит в первую очередь.

– В том-то и дело, что не ребёнок, а взрослая девушка, – зашипела Антонина Захаровна. – Вы не понимаете, что своими действиями совращаете её?

– Что я делаю? – опешил Александр. – Не забывайтесь.

– Именно совращаете. Вы прекрасно видите, что Аня, на её беду, привлекательная девушка. Её мать была красива, но Аня… Моей дочери ничего хорошего её внешность не принесла, лишь задурила голову, что она может добиться чего-то в жизни, стать знаменитостью, зарабатывать баснословные деньги. И что в итоге? Она пела по кабакам и не знала, от кого забеременела! Я больше чем уверена, что Аня родилась больной из-за образа жизни своей матери, но она хотя бы могла себе позволить этот образ жизни, а Аня – нет. Вы понимаете, что девочка больна, что ей запрещены любые физические и эмоциональные нагрузки? Понимаете, что, будучи неискушённой, она может вообразить себе чёрт знает что, видя ваше отношение? И это, заметьте, я не говорю, что вы