Когда Светлана с Сергеем первый раз приехали навестить сына, женщина впервые почувствовала, каково это, когда разрывается душа. Ей как будто в сердце засунули нож и прокручивали его. Было так больно, что не хватало воздуха.

Нет, Антон не плакал, не просился его забрать, он сидел на лавочке абсолютно отрешенным. Несчастно отрешенным — так подумала про себя Света. Перед ней был ее чужой одиннадцатилетний мальчик: несчастный, заблудившийся, отчаявшийся. В его глазах было столько боли и страха: как жить дальше с таким грузом? Как выжить? Светлана подошла к нему, села рядом, одним резким рывком прижала к себе хрупкие детские плечики и уткнулась носом в его стриженный ежик волос. Дрожь пронеслась по телу. Неприятная дрожь, как при близкой опасности. Много раз интуиция ей подсказывала, что случится что-то плохое, ужасное. И в этот раз она ее тоже не подвела: она перестала существовать как мать для ее мальчика. Антон уже не тянулся к ней, не утыкался, не прятался в маминых объятьях, даже запах его был совсем другим — чужим, неизвестным ей. Как много раз Светлане хотелось разрыдаться, но слезы так и не выливались, а без них боль казалось острей, отчего перехватывало дыхание. Она тогда зарычала: тихо, чтобы не напугать сына, но этого хватило, чтоб вдохнуть воздух, как жизнь. Жизнь, где ее сын уже будет не с ней, а с Богом.

Внутренне она успокаивала себе: ну разве это плохой выбор? Нет, конечно! И в сердце ее сын у нее будет всегда! Но ей все равно было плохо. Ей казалось, что она струсила или устала и отказалась от Антона, и теперь мальчик решает свои проблемы не с помощью родителей, а с помощью наставника и друзей. Светлана много раз подолгу разговаривала с наместником монастыря. Тот уверял ее, что с Антоном все будет хорошо.

Светлане потребовалось более двух лет, чтобы принять и свыкнуться с тем, что ее сын имеет другую семью.

Константин Владимирович понимающе кивнул, подошел к Сергею и спросил:

     — Когда произошла эта ужасная трагедия, вы чувствовали, что ваша семья распадается, или не замечали этого?

     — Все это так долго происходило… — Сергей замолчал, сглотнул и продолжил: — Первые два года не было времени даже подумать — мы спасали Антона. А следующие пять лет… мы пытались отойти от этого. Да, наверное, мы очень отдалились, и каждый из нас пытался это сделать в одиночку. Марта улетела, Антон ушел жить в приют при монастыре, а мы со Светой пытались выжить.

     — Спасибо! На этом мы закончим блок про детей и после рекламы продолжим про творчество и работу. Не переключайтесь!

Константин Владимирович отсалютовал микрофоном в камеру, и на большом экране появилась надпись «Реклама».

7. Творчество требует смелости

Раздались позывные передачи «Я хочу быть с тобой», и Константин Владимирович подошел к Светлане:

— Первый вопрос, который я хочу вам задать: почему вы бросили выступать в 1989 году? Ваши песни тогда звучали из каждого магнитофона на улице. Что произошло?

     — Продюсер, которого уже нет в живых, отобрал все мои песни. Конечно, это целиком моя вина — нужно было внимательно читать контракт. Но, если честно, я бы тогда все равно согласилась на любые его условия. Мне хотелось петь на сцене, мне хотелось, чтобы мои песни услышала вся страна.

     — Она услышала. Только их пели не вы. Представляю, как вам было обидно…

     — Меня тогда спас Сергей. Вот представьте себе мою жизнь: живет на свете девочка. Никому она не нужна. Папа ее не любит, ведь он мечтал о сыне, а родилась дочка. А больше у нее ничего и никого нет. И наступает момент в жизни, когда к ней, к этой девочке, приходит музыка. Красивая, яркая, волшебная. Она исходит с небес! Я не шучу! Девочка действительно слышит ее в своей голове. Но у девочки постоянно хотят ее отобрать: сначала отец, потом злой продюсер. И наконец, ее отбирают. Девочка опять остается одна. Ей плохо. Музыка, которая была в ее голове, превращается в шум. Она никого не слышит и не видит, она мечтает вернуть ее, но нет, из-за постоянного шума в голове она теряет ее навсегда. И кажется, что отчаяние теперь ее вечный спутник, но в ее жизни появляется мужчина, который принимает ее такой, какая она есть: странной, молчаливой, отстраненной. И этот мужчина дарит ей то, о чем она знала, но уже давно позабыла: любовь. Где-то в отголосках ее памяти девочку так любили мама и бабушка. И девочка так счастлива, что к ней вернулось то щемящее чувство и она вновь любима и нужна кому-то. Этот мужчина предлагает ей семью, детей и решение всех проблем сообща. Было ли ей обидно? Нет, на тот момент — нет.