Константин Владимирович подошел к Сергею и спросил:

     — А вы, Сергей, смогли полюбить Данилу, как родного?

На экране показали график пульса Сергей и кривую полиграфа.

     — Мне было сложно поначалу… иногда он меня раздражал. Но потом я его принял. Что он действительно значил для меня, я понял только когда его не стало.

На экране снова появилась фотография, где была запечатлена вся семья.

     — Сергей, расскажите, кто рядом с Данилой.

     — Это Антон, наш третий сын. Он младше Данилы на четыре месяца.

     — Запланированный?

Сергей не понял вопроса и вопросительно посмотрел на ведущего.

     — Я имею в виду, вы планировали этого ребенка?

     — Мы мечтали иметь много детей. Но не получалось. Не знаю, кто там на небе выдает детей, ангелы? Наверное, нам достался ленивый, потому что мы потом еще пятнадцать лет пытались, но Света так и не забеременела.

     — Где сейчас Антон?

     — Он живет в мужском монастыре.

     — Спасибо, Сергей. Сейчас я хочу рассказать, а, возможно, многим напомнить об этой ужасной истории, которая случилась в семье Ланских в две тысячи восьмом году.

Константин Владимирович подошел ближе к экрану, где сразу включилось видео, и диктор за кадром вкратце рассказала о том, что произошло в семье Ланских в 2008 году.

Мальчишки росли вместе, как обычные братья, Сергей со Светланой скрывали от Данилы, что он им не родной. Правда раскрылась, когда мальчишкам исполнилось восемь, и сделала это Марта. Она и раньше пыталась открыть Даниле глаза, что «он никто в этом доме», но в тот день, это был день рождения Антона, она привела доказательства:

     — Ну что ты такой идиот, Даня? У тебя был день рождения пятого июля, а сейчас у Антона восьмого ноября. И тебе, и ему исполнилось восемь лет. А ты в курсе, что ребенок в утробе матери развивается девять месяцев? Так что как бы ты не отнекивался, ты им неродной.

Марте на то время было уже более двадцати лет — взрослая девушка, уже заканчивала университет, а все продолжала делать пакости.

Данила пришел к маме с этим вопросом весь в слезах, и Светлана растерялась. Нет, они планировали рассказать ему про его биологических родителей, но точно не сейчас, а когда он подрастет и сможет принять эту информацию. В восемь лет понять все это было сложно. Света тогда просто сбежала из дома, оставив детей на няню, и вернулась вечером вместе с мужем. Данила не переставая плакал и не хотел верить в то, что он неродной.

Сергей попытался спокойно рассказать ему, как все было, про погибших родителей, про то, что они были их лучшими друзьями. Света же в это время крепко обнимала малыша, целовала в макушку и твердила, что их любовь одинаковая ко всем детям и что они все его очень любят.

     — Марта не любит! — выпалил сын. — Марта — злая, нехорошая!

Сергей не позволял никому говорить о дочери в таком тоне и тогда тоже пресек такое высказывание.

Данила никак не мог успокоиться. Он находился в подавленном состоянии, и только когда Свете позвонила учительница из школы и пожаловалась, что мальчик эту четверть еле вытянул на тройки, она еще раз решила поговорить с сыном. Но он опять начал плакать и твердить, что он им неродной, и тогда женщина не выдержала и призналась:

     — Марта тоже неродная. Но ты же видишь, как мы ее любим.

Мальчишка перестал плакать и, кажется, успокоился, но вечером, когда старшая сестра пришла из института, он ей высказал все, что у него накипело:

     — Ты тоже неродная, я знаю! И тебя тоже, значит, не любят, как и меня. Сама же говорила!

Марта тут же устроила скандал отцу, обвиняя Светлану в том, что она открыла эту тайну Даниле.