- Спасибо.

Люта в ответ только фыркнула. Обижается ещё, но рецептурник найти помогла…

По дороге в заброшенное исследовательское крыло я улыбалась, прижимая к груди рецептурник. Как же мне повезло с подругой. И пусть она бывает вспыльчивой, да и обидчивая, чего уж там, зато отходчивая и с ней хоть в огонь! Наверняка, к тому моменту, как вернусь, уже успокоится, и кинется расспрашивать – что там с новым профессором.

И действительно, что с ним не так? Ну не верится мне в зов сердца, сподвигший профессора Эйча отринуть мирские заботы и отдать свою жизнь на алтарь преподавания. Не похож он на любителя вдалбливать в пустые головы адептов крупицы драгоценных знаний. Разве что кулаками вдалбливать возьмётся. Такой подход, наверняка, больше в его стиле, нежели скучные лекции и занудные практикумы.

Исходя из всего этого, меня не на шутку тревожило – зачем же он в действительности заявился в ПИБА. Уж точно не для того, чтобы зелья со мной по подвалам варить. И тем волнительнее было спускаться по пыльным ступеням в полуподвальные помещения лабораторий.

Стены тут были пропитаны антимагическим составом, сдерживающим все магические воздействия, из-за чего слегка светились в полумраке тусклого освещения. Посетители тут бывали редко, поэтому и освещалось исследовательское крыло чисто для галочки. Адепты сюда обычно не совались, из-за гнетущего ощущения, вызываемого теми же сдерживающими стенами, а преподаватели использовали заброшенное крыло в качестве складских помещений. Ну и для особо опасных практикумов, или, как в моём случае, занятий с особо криворукими адептами.

Спустившись по лестнице, я осмотрелась и уверенно пошла к единственной приоткрытой двери, из которой лился ровный яркий свет. Профессор Эйч, видимо, уже ждал меня.

Подошла, заглянула в лабораторию и остолбенела.

Он стоял перед лабораторным столом и что-то там смешивал... в белой рубашке с закатанными рукавами, простых свободных брюках и… тапочках! Один в один, как тогда, в коридоре, даже волосы в такой же небрежный хвост собраны.

Почувствовав мой взгляд, профессор обернулся, улыбнулся и произнёс:

- Вы опоздали, адептка.

Мельком бросив взгляд на настенные часы, я поджала губы и пробурчала:

- На две минуты всего.

- В зельеварении точность превыше всего. Но вы это и сами прекрасно знаете, на собственном опыте убедились, что неточность приводит к весьма плачевным последствиям.

На столе перед ним что-то забурлило, из пузатой колбы повалил ядовито-жёлтый то ли дым, то ли пар, Эйч схватил какую-то бутылку, на глаз плеснул в колбу из неё, удовлетворённо кивнул, когда дым и бурление прекратилось, принюхался, ещё раз кивнул и… залпом выпил гремучую смесь.

Я стояла в дверях, вытаращившись на него, как на сумасшедшего, а профессор довольно облизнулся, отставил колбу и, бодро потирая руки, провозгласил:

- Ну что ж, приступим!

Я кивнула и отступила на пару шагов назад.

- Адептка Флен? – приподнял он бровь. – Вы что, боитесь своего профессора?

- Ну, знаете ли… Откуда мне знать, что вы там выпили, - передёрнула я плечами, обнимая и прижимая к себе рецептурник, как спасительную соломинку.

Больше-то хвататься не за что было. Разве что за голову, потому что, кажется, наш новый профессор по боевым практикам того… с головой слегка повздорил, вот так же, как мы с Лютой сегодня. Только мы-то помиримся быстро, а профессор Эйч - не факт.

- Ах это, – приподнял он опустевшую колбу. – Это всего-лишь бодрящий коктейль. В последние дни всё никак не хватает времени на сон, приходится бодриться кардинальными методами. А вы что подумали, адептка?