И что получилось в итоге?

Один из его потомков всё же добрался до меча. Обладая памятью и разумом, Кладенец, естественно, ухватилась за возможность вновь «жить» среди живых, а не сидеть вечность среди камней. Вот только подвело их исполнение.

Объединить столь мощную, по местным меркам, силу и слабое человеческое тело? Конечно это даст свои последствия. Странно было бы ожидать другого.

И тут снова взыграла человеческая жадность. Вместо того чтобы отсеять излишки сил, меч и первый из Бессмертных, как их называют, создали ряд бессмысленных ритуалов. Одно «сердце Кощеево» чего стоит.

Забавно.

Скорее всего, создатель Кладенца был оборотнем. Возможно, сам оборачиваться не мог, но силы в себе носил. Только у них есть понятие пары, которое действующие Бессмертные копируют из поколения в поколение. Сила сама выбирает «сердце». Человека, с кем есть наибольшая совместимость. Ну, а магия оборотней сдабривает всё это дело любовью. Единственная умная вещь, которую делали Бессмертные – это обращения к Алатырю с просьбой указать на пару. Хоть время не тратили на самостоятельные поиски, пользуясь частью моих сил. Но вот сам ритуал передачи, с привязкой к мечу… это вызывало лишь улыбку. Особенно тот факт, что никакая часть силы избраннице не переходила. Точнее, не давалась ей в пользование. У Кладенца один хозяин и только ему позволено иметь доступ к магии. А сейчас была хозяйка. Которая, к слову, не торопилась забирать меч обратно.

– Кирьяна придёт, – не соглашался со мной болтливый меч, но спорить больше не пыталась. Боялась, что развею. И правильно делала. – Ей тяжело без меня контролировать силу. Скорее всего, отец запретил ей вообще колдовать, чтобы не провоцировать выбросы…

– Или принял верное решение избавиться от тебя, – ухмыльнулся я, заметив, как недовольно Кладенец поджала губы. – Нет тебя – нет проблем. Да, где-то полгода боли и агонии твоей хозяйке придётся пережить, пока тело освобождается от чуждой ему магии, зато потом – никаких проблем.

Я видел, что артефакт со мной не соглашалась, но боялась перечить. И правильно. Хотя, стоит признать, перепалка с ней давала мне время немного отвлечься от собственных мыслей.

То место и… время, в которых я оказался, вызывали тоску.

Я и раньше мог полагаться только на себя, но были люди, к которым я испытывал нечто схожее с доверием. А здесь… здесь и сейчас я по-настоящему один.

– К нам гости, – озвучила очевидное Кладенец, как и я, почувствовав приближение чужой магии.

– И это не за тобой, – покачал я головой, осматривая зал, в котором сидел.

Стены, пол, потолок… всё было покрыто льдом. Не рассчитал немного, призвав силы. С другой же стороны, пусть все видят, с кем имеют дело. Я ожидал, что ко мне отправят переговорщика. Но не ожидал увидеть темноволосую красавицу в расписном красном плаще с меховой отделкой.

Даже немного обидно стало. Либо местные правители не воспринимают меня как равного себе, либо… решили подложить под меня девицу.

– А может и за мной, – зло прошептала Кладенец, не сводя взгляда с приближающейся ко мне гостье. – Это царевна Василина. Дочь Василисы прекрасной и царя Ивана. Того самого, которому приставка «дурак» подходит гораздо больше короны. Как видишь, от матери она унаследовала многое. От красоты до скверного нрава. Не удивлюсь, если она будет просить меня. Ведь только так можно причинить вред Бессмертным.

Я едва заметно улыбнулся такой характеристике, что, к слову, не укрылось от цепкого взгляда этой Василины.

– Мракьян Светозарович, – удивила она подобострастным обращением, замерев в полупоклоне в нескольких метрах от меня. – Меня зовут Василина…