– Пощады не будет, – отвечает он на мой мысленный вопрос.

А мне остается молиться, чтобы хватило сил выстоять. Если не ради себя, то ради брата…

– Почему охрана закрывает глаза на этот беспредел? – спрашиваю, когда истерика затихает и я не слышу ничего иного, кроме гулких шагов Монстра, отдающихся от стен коридора.

– Им плевать на тебя и не плевать на бабки, – отзывается он негромко.

– Значит, мне не выйти отсюда?.. – похоже, что я больше не увижу привычной жизни.

Демид не отвечает. Останавливается возле камеры, открывая дверь, и проходит внутрь.

Слышу, как снаружи защелкивается замок, и только после этого Козырев снова скидывает меня на пол. Точно так же, как сделал это в тренажерном зале. Я снова морщусь от боли. Но он не реагирует на меня. Проходит вглубь помещения, оставляя меня там, где бросил.

Я отползаю к стене, прижимаясь спиной к холодному бетону, и только после этого осматриваюсь по сторонам. Просторная комната, с диваном, плазменным телевизором, обеденным столом, широкой кроватью и отдельным санузлом.

Признаться, я не ожидала увидеть подобное.

– Это что, твоя камера? – понимаю, что человек, убивавший людей за деньги, живет за решеткой ничуть не хуже, чем на воле, а возможно, даже лучше. Именно в это мгновение мои розовые очки разбиваются стеклами внутрь

– А чья же, – отзывается он, пройдя в ванную.

Я подтягиваю колени к груди, закрываясь от этого мужлана. Слышу какой-то странный стук, с трудом осознавая, что это выбивают дробь мои зубы.

За дверью санузла журчит вода. Я все еще не верю, что все это происходит в реальности.

Понимаю, что теперь Монстр будет делать со мной все, что вздумается, и оттого меня еще сильнее кроет от страха и паники. А еще мне хочется кричать от несправедливости этой жизни и того, почему преступникам, даже после наказания, позволено все.

Вижу высокую мужскую фигуру, приближающуюся ко мне. Картинка перед глазами размыта. Я стараюсь навести фокус, но его образ расплывается до тех пор, пока мне в лицо не выплескивается ледяная вода.

– А-а-ах! – шумно втягиваю воздух, открывая и закрывая рот, стараясь сморгнуть с ресниц воду.

– Успокоилась? – ровно спрашивает Демид.

Я еще не могу говорить, шокированная его выходкой.

– Психологиня, ты успокоилась? – снова нажимает он.

– Да, – чувствую, что действительно перестала стучать зубами.

Зато отчетливо ощущаю, как по груди стекают ледяные капли и к животу прилипают мокрые брюки.

– Хорошо, – отставляет пустой стакан на стол и придвигает стул ближе ко мне.

Он садится на него, расставляя широко ноги и упираясь локтями в колени, сверлит меня пристальным взглядом.

Он смотрит, как я трезвею после того, как он помог мне охладиться, но не произносит ни звука. И эта тишина, вперемешку с его тяжелым взглядом и подавляющей энергетикой, сводит меня с ума. Мне уже хочется крикнуть, чтобы не тянул, а делал, что задумал. Но чувство самосохранения не исчезло бесследно, и я молча жду его дальнейших действий.

– Тебе понравилось общаться с парнями? – спрашивает он тихо.

– Нет, – немедля отвечаю, потому что не хочу доводить мое с ними знакомство до логического финала.

– Ты думаешь, я шутил, когда отдал тебя им?

– Нет, – снова отвечаю искренне.

– Хорошо, – кивает он. – И я хочу, чтобы ты запомнила, что я не умею шутить. Все, что я озвучиваю вслух, я планирую осуществить в реальности. Поэтому если ты не хочешь вернуться в спортзал, то не глупи и делай то, что я жду от тебя. Это ясно? – мне неуютно от его взора и хочется передернуть плечами. Но я не могу себе это позволить. На кону остатки моей чести, которую он совсем скоро растопчет.