Но, если честно, то, кажется, девушка и сама была не против, чтобы её умыкнули, так что у Ребусова вряд ли был шанс отвоевать позиции. Не те весовые категории, увы.

Гошка Егоров – красавчик. К тому же, у него наследственная харизма, как и у Лики. Вот у кого – полные карманы этого добра. Им ничего делать не нужно. Достаточно просто дышать воздухом, чтобы окружающие на них залипали.

– Не смей его жалеть! – прошипела мне в ухо Лика. – Ребусов этот – вор!

Я с сомнением покосилась на бедного Антошку. Как-то… жестоко. Да и на вора он не очень похож. Но сейчас не время и не место с этим разбираться. Он и так… одинокий изгой.

– Антон, – попросила я мягко, – принесите мне стакан воды, пожалуйста. Буду вам очень благодарна.

И улыбнулась. Он, поднатужившись, растянул губы в ответ. В глазах – мука и благодарность. Нет, что б мне ни говорили, а людям надо помогать. Ведь он нам помог сюда попасть. Пусть его помощь и не понадобилась в итоге. А я не могу подвести человека, который оказал мне любезность.

И пока я ласкала Антошу тёплым взглядом, надо мной мрачной тучей навис Набоков.

Не буди дракона, называется. А то как проснётся да ещё не в духе, так и прощай, Вася. То есть капец всему. Другими словами, сейчас что-то будет.

Если все остальные мужчины – космос, то этот – океан. Бурный, неспокойный, меняющийся ежесекундно, и никогда не знаешь, что из его недр вынырнет – фрегат с золотом или клыкастое чудовище.

5. Глава 5

Набоков

– Анна, вы с кем сюда пришли? – поинтересовался я холодно.

– С вами, – моргнула она, и я почему-то потонул в её взгляде – беззащитном каком-то, совершенно не вяжущимся с образом той деловой, активно-энергичной женщины, что храбро пикировалась в словесных баталиях, невзирая на лица и чины.

– Вот и будьте со мной, а не занимайтесь ненужной благотворительностью, – сухо бросил я. – Мужчина должен бороться до конца или уметь принимать поражения.

– А вы умеете? – спросила она без огонька и особого интереса, следя взглядом за Ребусовым.

Ну что за чёрт? Почему вечно кто-то её интересует больше, чем я? Хотя б несколько часов она могла бы заглядывать мне в рот, как делает подавляющее большинство женщин, которым так или иначе удалось оказаться со мной рядом?

Тут же вспомнилась Марья. Та умела. Смотреть преданно, влюблёнными глазами. Что из этого вышло, я знаю. Может, поэтому, невзирая на всю колючесть и язвительность, мне импонирует Анна.

– Больше да, чем нет, – ответил на её вопрос.

– А вы честный, – кинула она на меня взгляд и тут же отвернулась, благодарно кивая Ребусову, что приволок ей стакан воды.

Тут для этого официанты есть, между прочим. Но нет. Она предпочла Ребусу занятие найти, чтобы тот очухался и не выглядел столь жалко.

– Антон, – позвал я полукомпаньона, в душе содрогаясь оттого, что подыгрываю этой спасительнице сирых и убогих. – Дело есть.

Ребусов всем хорош. Но о его неустроенности в личной жизни ходили легенды, которые вольно или невольно слышал и я. Просто какой-то глобальный неудачник этот Антон. И то, что у него увели девушку, которая бы должна сопровождать его хотя бы этим вечером, закономерно и не удивительно.

Я даю ему задания и осознаю: он всё понимает. Держит лицо – уже в себя пришёл, но всё, что я прошу его сделать – ерундища, лишь бы создать видимость.

– Я всё понял, Игорь Евгеньевич, – склоняет он голову. – Сделаю.

Да, это способ от него избавиться, каюсь. Иначе, боюсь, он будет третьим, а мне как-то это не совсем улыбается.

– Спасибо, – говорит эта сумасшедше-непонятная женщина и одаривает меня улыбкой, которая и в подмётки не годится той, что она Ребусу пожаловала.