- Пора поесть, соня, - в его голосе столько мёда, что я теряюсь, и кружится голова.

Он помогает сесть, обкладывая со спины подушками, подносит булочку к губам и слизывает с них прилипшую сахарную пудру. Нежность, мягкость – так не свойственно ему, но так необходимо мне. После завтрака Мир помогает одеться, заботливо укутывает в тёплый пуховик, натягивает шапку, варежки и шарф, и за руку ведёт гулять.

Свежевыпавший снег скрипит под ногами, на деревьях и кустах белеют хлопья, пригибая тяжестью тонкие ветки. В этой сказочной белизне очень странно смотрится дом. Он огромный, тёмный, тяжёлый, угрожающе нависает над обласканным зимним садом.

Мы идём в тишине, охраняя зарождающуюся связь между нами. Я боюсь проснуться и понять, что это всего лишь сон, поэтому незаметно жмусь к нему, рвано выпуская облачка пара. Дамир ловит мой страх и крепко прижимает к себе, обняв за плечи.

Как приклеенные, мы проводим всю неделю. Мир не выпускает меня из рук, балует подарками, походами в ресторан. Кажется, сбывается моя сказка, придуманная семь лет назад. Ночами он учит меня любви, выматывая до звёзд в глазах, днём приобщает к светской жизни, готовя к предстоящему Новому году.

- Будет много народа. Чиновники, бизнесмены и остальной мусор. Хочу представить тебя в роли своей невесты. Пусть народ порадуется, что Мир остепенился.

Он показывает мне фото разных людей, знакомя заочно, рассказывая о них. Мир всё делает для того, чтобы я не чувствовала на банкете себя неловко. Я стараюсь запоминать имена и род занятий, заучивая принятые в обществе фразы.

Время слишком быстро летит, приближая бой курантов и подпитывая мою нервозность. Верю, что Мир не бросит меня на съедение волкам, но всё равно внутренности сжимаются от страха.

12. Глава 12

Вероника

Вызывающее красное платье с нескромным вырезом и декольте. Стою перед зеркалом, и меня одолевают комплексы. Слишком маленькая грудь, слишком узкие бёдра, чётко прорисовываются рёбра и острые коленки. За это время я немного похудела, и дорожка позвонков, торчащая как у недокормленного сфинкса смущает до пятен на щеках.

- Мир, может, я надену что-то более закрытое? – делаю последнюю попытку скрыть свою худобу более комфортным платьем.

- Зачем? Ты потрясающе выглядишь, Вероник. Яйца сводит, как хочется тебя прогнуть.

Он подходит ко мне сзади, облокачивает на себя и похотливо осматривает наше отражение, поглаживая рукой под грудью.

- Я неудобно себя чувствую, - дую губы и выставляю вперёд ногу, показывая вырез до кружевной полоски чулок. – Оно слишком развратное.

- Глупости. Моя женщина должна приковывать к себе взгляды. Пусть каждый мужик давится слюнями, глядя на тебя.

Он не даёт мне больше времени на раздумья, набрасывает шубку и тащит за руку к машине. Меня потрясывает, мучает озноб, подкрадывается тошнота. Я не готова к публичным демонстрациям, не готова к чужим взглядам и излишнему вниманию.

- Не волнуйся, Вероника. Ты у меня самая красивая. Этого не нужно стыдиться.

Мир будто чувствует моё состояние, пересаживает к себе на колени и невесомо касается губами виска. От него исходит тепло, обволакивая спокойствием. Не сразу, но согреваюсь, и теперь остаётся только мандраж. Все десять метров, что иду от машины до крыльца банкетного зала, уговариваю себя перестать быть маленькой cсыкушкой.

Не считая выпускного, это мой первый выход в свет. Родители раньше не брали, ждали, пока исполнится восемнадцать, а потом я сбежала в Москву, окунувшись в студенческую жизнь, а сейчас…

Зал ослепляет своей роскошью. Натёртые до блеска полы, отражающие силуэты и блики освещения, огромные люстры, свисающие, словно перевёрнутые, многоярусные торты, множественные бра, распускающиеся хрустальными брызгами на стенах, винировые улыбки слепят глаза, а от кишащей яркостью массы начинает болеть голова. К нам постоянно кто-то подходит, здоровается, представляет свою партнёршу, а заезженная фраза: «Это моя невеста, Вероника», режет по мозгам. Кажется, меня сейчас разорвёт на миллион маленьких частей, если я срочно не уединюсь.