Мама нашлась на кухне, и я снова удивилась тому, как она изменилась.  Пока я и сама не определилась – в какую из сторон?  Я не видела ее после  развода.  Она просто проинформировала меня в общих чертах  (а что там было неясного?) и поставила перед фактом, что они разводятся по  инициативе папы.  Моему  предложению приехать и поддержать  ее сильно удивилась.  Оказалось, что у нее уже куплена путевка  и уезжают они в Турцию вдвоем с подругой.

   Но именно то, что изменения получились такими основательными, и говорило о том, что перенесла она все это дело совсем не так легко, как старалась тогда показать.  Да я и так сейчас все понимала.

-  Мам…?

-  Встала?  Сейчас будем овсянку, а на обед  куриный супчик и творожную  запеканку.  Аппарат на столе, проверь  давление.

-  Вот так сразу, с кавалерийского  наскоку, да? 

-  Если нужно постоянно контролировать,  значит, мы будем  контролировать.  Умывайся, сейчас я расскажу тебе свою новость.

   Ванная комната в этом доме была именно что комнатой.  После квартиры в старой панельке  вообще все площади здесь воспринимались, как что-то запредельное.  Хотя к чему здесь было привыкать?  Этот дом был родным для меня,  здесь я провела почти все сознательное детство - с десяти лет  жила вместе с дедушкой и бабушкой – мамиными.

   Родители отца были  живы до сих пор, но жили на Кубе.  Мой второй  дед был темнокожим кубинцем.  Живьем я не видела его ни разу – не пришлось.  Он учился в Москве на врача, они с бабушкой  женились,  и родился папа.  Потом дед уехал, а за бабушкой вернулся только через двадцать два года.  Почему она потом поехала за  ним  – я не имела понятия.

   В том, что я не жила с родителями, виноваты  были  склады.  В начале девяностых  папа работал научным сотрудником среднего звена в известном НИИ,  а мама – фармацевтом в рядовой аптеке.  Однажды  папу вызвал кто-то из высокого начальства и в приказном порядке на него были оформлены те самые склады, раньше принадлежавшие институту, а потом оказавшиеся приватизированными на его имя.  Само собой – временно, с последующей передачей  тому самому  начальству в более удобное для этого время.

   Сначала все было тихо.  А потом начальство куда-то тихо  исчезло.  Прошли  еще месяцы, и папа поехал посмотреть на свою фиктивную собственность – она прилежно охранялась и пока никак не использовалась.  Через некоторое время пришла пора что-то решать, и мама предложила помочь в этом  уже через свое начальство.  Склады, удобно расположенные  в черте города,  были сданы в аренду  большой фармацевтической компании и на счет  нашей семьи стали капать деньги и это были хорошие деньги.

   Насколько я знаю, от наездов и попыток вторичной прихватизации   мои родители отбивались вместе с той компанией.  За мою безопасность испугались и поэтому  из города увезли. А потом я прижилась  здесь, привыкла к школе и увлеклась танцами, а потом еще и влюбилась со всей дури,  и уезжать обратно  отказалась категорически.

   Дом был каменно-деревянным.  Первый этаж был сложен из камня, а позже был  надстроен второй – из бруса.   Со временем все это состарилось и даже немного обветшало, хотя нигде будто бы пока не текло и не рушилось.  Дедушки и бабушки не стало пять лет назад и дом с участком в почти гектар земли, доставшейся  после развала колхоза, собирались продать.  Но не хотелось задешево – место было уж больно козырным.  Тогда тянули бумажки с номерами участков и деду вместе с еще одним мужиком случайно достались самые роскошные – вдоль реки напротив санатория на том берегу.