Просто буду помнить этого мальчика, который поддержал меня своим вниманием и нежностью, когда стало плохо. Так плохо, что я даже не знаю… И вдруг нечаянно получился прощальный подарок, нежданный сувенир на память о Севере. Надо же…
Голова была легкой и пустой. Я села в кресло и отвернулась к иллюминатору. Подумалось, что не мешало бы протереть его снаружи – соленые брызги, успевая высохнуть, испятнали толстое стекло, делая его неудобным для взгляда. И все равно я видела сквозь него мужскую фигуру в светло-коричневой ветровке. Опираясь на ограждение, и не обращая ни на кого внимания, Андрей стоял и ожидал отхода катера. Он никуда не уходил и ни от кого не прятался.
Звук мотора стал отчетливее, вибрация палубы усилилась и передалась ногам, пейзаж за бортом поплыл - катер сдавал назад. Я все еще видела его. И подняла ладонь, плотно прижимая ее к стеклу. Он должен был понять, что я так прощаюсь и совсем не сержусь. Потом причал с провожающими медленно ушел в сторону, катер набирал ход. Я достала мобильник и позвонила Пашке.
- Паш, ну хоть вы не сходите с ума. Зачем из-за одной глупости...?
- А ты уже считаешь, что из-за одной глупости не стоит...? Так, может, останешься?
- Ты сам меня выпер! - психанула я.
- Да потому что здесь ты сдохнешь! Мне разорваться между вами? Не лезь в это! – отрезал он, - я сам разберусь. У меня один друг и ему сейчас крайне хреново. Отдохни, Зоя, просто отдохни там и не лезь. Я позвоню сам. Все будет хорошо, не нервничай. Ты приняла таблетки?
- Да, - нажала я на отбой. Меня потряхивало. Заботливый ты наш! А мне вот сейчас хорошо, просто отлично! Да гори оно! Разбирайтесь тогда.
В Мурмашах меня встретил товарищ Андрея – щуплый симпатичный парень в морской форме. Веселый, общительный… он быстро замолчал. Помог добраться до аэропорта, донести вещи на регистрацию и погрузку, подождал еще, когда я останусь с одним рюкзачком на плечах, потоптался… исчез куда-то.
- Зоя Игоревна, вот… я подумал – вдруг вы тоже захотите? Время еще есть, а тут реально вкусный кофе и ромовые бабы. Я всегда, когда здесь бываю, беру с запасом. Мокрые… настоящие, на пропитке не экономят. Я помню такие еще только в Архангельске, на ж/д – вокзале продавались. Мне нравится, а вам?
- В Архангельске? Вы начинали там? – порадовалась я общим воспоминаниям. И не отказалась – приняла из его рук стаканчик кофе и большую ромовую бабу. Рот наполнился слюной, я жадно откусила… действительно – сочно. И сладко до жути. Наверняка станет плохо с непривычки. И ладно! Саша улыбался.
- Я родом оттуда… недалеко. Пейте, я сейчас вернусь – свое там оставил… на прилавке.
Дальше мы вспоминали Архангельск. Приятные воспоминания, хороший город – в то, наше время бедновато выглядевший, и все еще с деревянными тротуарами кое-где… Но со своим настроением и особенностями. Мне он нравился. Наверное, нравился бы любым – это были наши первые годы с Усольцевым.
Когда объявили посадку, я уже чувствовала себя несколько вменяемой, можно сказать - почти что. Уходя, Саша помахал мне рукой. Это было… необычно. Немного по-детски, наверное, или слишком интимно для короткого знакомства. Но чужим человеком я его уже не чувствовала – мы оказались почти земляками.
Вспомнилось про этот «южный берег»… После окончания питерского подплава мы отправились получать распределение. Я с годовалыми мальчиками осталась в Мурманске, в гостиничном номере, а Усольцев поехал в Североморск, в штаб Северного флота за назначением. Вернувшись, смеялся – назначили на южный берег, нужно возвращаться. Дернулось что-то внутри, какая-то дурная надежда – может что-то напутали в приказе и - Черное море? Теплое, ласковое… неужели? Оказалось – южный берег Белого, дизельная подводная лодка в ремонте.