– И меня спрашивали! Между прочим, про тебя, Данка.

– И что?

– А я сказала...

Я внимательно вслушивалась в разговоры, но мной никто не интересовался. Девчонки, вытащив тетрадки, принялись записывать понравившихся офицеров.

– Ты расстроилась, что не запомнила номеров? – на мою кровать присела Данка.

– Да, – вздохнула я, – как же так?

– А, – подруга всплеснула руками, – тебя как раз за очередную Томкину жалобу ругали, а вернулась ты такая злая, что все боялись подойти. А потом, наверное, думали, что кто-то другой сказал уже. Но ты и сама-то как собиралась записывать выбор?

– Знаешь, Дан, ещё никто настолько не понравился, чтобы об этом задуматься, – призналась я, – а тебе?

– Тот утренний красавчик. Если б не он, глаза бы разбегались, такие экземпляры встречаются, м-м-м, – почмокала она губами. – Ты не расстраивайся, Варьянка, самое главное на балу будет!

5. Глава 3. Выбор

Подготовка к балу началась за час до него официально, а на деле – как только девчонки прохохотались и обменялись мнениями. Мази, душистые притирания, завивка или, наоборот, выпрямление, макияж... Принесли полдник, но его почти не тронули. Времени, как всегда, не хватило. Куратор вошла раньше.

– Девочки, строимся по одной, как утром! Раз, два, три!

Шурша нижними юбками, на цыпочках, чтобы не сильно цокать каблучками, девушки выстроились за моей спиной.

– Лери, внимание! – Мы послушно затихли. – По традиции порядок объявления выбора определяется успеваемостью выпускницы. Но в этом году преподавательский коллектив принял во внимание крайне неуживчивый характер лери Томы. Поэтому она перемещается в самый конец списка, остальные следуют в порядке очереди. Всё понятно? Больше половины ещё не сдали записи. На аукцион собираетесь? За три композиции до окончания бала зазвучит Вальс влюблённых. Чтобы после него у меня были записи от всех!

Номер 15, провожавший меня в бальную залу, молчал всю дорогу, и я не решилась нарушить это явное уединение. Высокие двери распахнулись, и мы вошли. Видно, места были уже распределены, потому что меня снова подвели к конкретному диванчику, а Данку провели дальше.

Бал открывали директор с преподавательницей по танцам. Первые такты они кружились одни, но потом к ним присоединились ещё двадцать три пары. Именно столько девушек выпускалось в этом году.

Расписание было плотным, как только один кавалер отводил меня к диванчику, так приглашал следующий. Но надежды, поддержанные Данкой, не подтверждались. Кавалеры предпочитали уточнять характеры моих одноклассниц либо говорить о погоде. Единственным запоминающимся моментом стало приглашение на танец от раненого офицера. Я умоляюще сказала:

– Это не будет слишком большим нарушением, если мы просто посидим и поговорим?

– Для меня это станет приятным разнообразием, – просто ответил он.

А молодой человек очень даже симпатичен! Странно, что девчата ни разу не упомянули его среди кандидатов. Подтянутый, с широкими плечами и волнистыми тёмно-русыми волосами, но отчуждённое выражение лица казалось неуместным на празднике и, наверное, отпугнуло настроенных на торжество девушек. Возможно, даёт знать о себе травма?

– Вас, наверное, уже все успели спросить про ранение?

– Вы первая, лери, – через силу улыбнулся Номер 27 (всё-таки Данка не обсчиталась), – все настолько тактичны, что предпочитают делать вид, будто всё в порядке.

– Простите, – я смутилась.

– Не извиняйтесь, лери, – он покачал головой и с горечью продолжил, – я бы каждому рассказывал, если б мог. Должен был приехать мой друг, но он погиб. Знаете, когда Дерек был жив, я редко задумывался о быстротечности жизни. Он был таким жизнерадостным, светлым человеком, что рядом с ним не думалось о плохом. Мне его очень не хватает.