Резко оборачиваюсь, и от неожиданности она едва не утыкается мне в грудь. Чуть отшатывается и быстро хватается тонкими пальцами за плечо, чтобы удержать равновесие.

— Мне нужно… — она поднимает свои глаза и замирает, будто бы забыв, о чем хотела сказать дальше. Между нами густеет напряжение, оно растекается томной патокой, обнимает зыбучими песками, потрескивает подожженным фитилем фейерверка.

— Телефон получишь после свадьбы, — облизываю вмиг пересохшие губы, и вижу, как ее взгляд становится глубже, она будто бы проваливается в себя. Пальцы на моем плече сжимаются, почти до заметной боли, и я удерживаюсь от того, чтобы притянуть ее к себе, подхватить, сжать в своих руках и не дать ей уйти в этот черный мир, который выплывает откуда-то из глубин ее нутра.

Все это замешательство длится буквально секунды, но мне хватает этого времени, чтобы сто раз пожалеть о своем решении выбрать в качестве подставной жены именно эту девчонку. О чем я думал, когда решил поиграть на нервах главы следкома, когда решил воспользоваться ее безвыходной ситуацией? И мысль, что мы можем внести в эти отношения немного ласки, уже не кажется такой глупой…Подумаешь, пару часов хорошего времяпрепровождения…Никто от этого не пострадает, никто не придумает себе, что между нами есть что-то большее, чем договор на бумаге, никто не сможет потом при разводе воспользоваться этим обстоятельством, чтобы провернуть дело в другую сторону…

Я медленно провожу ладонью по ее спине, касаюсь края короткой юбки, опускаю руку на ягодицу, чуть сжимаю пальцы, наслаждаясь мягкостью и упругостью ее совершенного тела…

Все внутри подскакивает от затянувшегося ожидания, рецепторы напряжены до предела, а пульс ускоряется до небес.

Вторую руку кладу на талию и придвигаю ее чуть ближе к себе, но так, чтобы она не скатилась со ступеньки вниз, ко мне, и позволяю себе впитать мягкую теплоту ее близости…

Прямо перед моим лицом оказывается ее грудь, выразительно обтянутая черной водолазкой, и мой рот наполняется слюной в предвкушении…

Из горла вырывается тихий клокочущий рык – хочется подхватить ее быстро и споро на руки, прижать к себе вожделенную ношу и…

— Ты что себе позволяешь! — не сразу понимаю, что происходит, и через секунду мою щеку опаляет пощечина. — Хам!

15. - 14 -

Поверить не могу, что этот несносный человек решил меня облапать прямо в своем доме, на лестнице! Я так и знала, что ему нельзя доверять – именно поэтому он и запер меня в своем доме, а после еще и лишил сотовой связи.

К глазам подступают непрошенные слезы – из-за секундного помутнения в глазах я не видела его лица, но чувствовала, что он делает с моим телом, а самое главное, ощущала, что он планирует сделать дальше…

И сейчас этот жар, исходящий от него, практически сносил с ног, опалял воздух между нами, выжигая кислород в радиусе ста метров, не меньше.

Ладонь горела от удара, к сожалению, не такого сильного, на который я рассчитывала, как только силы вернулись ко мне.

— Хам!

Сначала в его светлых глазах, неестественно голубых для такого смуглокожего и темноволосого мужчины, блеснуло удивление, сменившееся возмущением, а после – раздражением. Кажется, даже губы шевельнулись для того, чтобы сказать что-то в роде: «ты же сама этого хотела!», но по своей привычке делать так, как ему нужно и уходить от разговора, когда ему это нужно, Марсель ничего не сказал. Только качнул головой и послал острый взгляд в мою сторону, а потом и вовсе отвернулся и как ни в чем не бывало начал спускаться по лестнице на первый этаж.