У меня есть совсем другие дела и заботы…

Набрав по памяти номер телефона своего лечащего врача, у которого была совсем недавно, прислушалась к гудкам. Волнение охолодило руки, и отдалось покалыванием в сердце. Пришлось даже прокашляться, чтобы не начать пищать, как это иногда бывало, когда чувства брали верх надо мной.

— Алло, Сергей Петрович? — в тот момент, когда я уже отчаялась, что мой врач возьмет трубку, на том конце провода отозвался уставший мужской голос. От радости я даже забыла, с чего хотела начать свою вступительную речь, и потому буквально затараторила в трубку. — Сергей Петрович, это Настя. Анастасия Иванова, помните меня?

— Да, Иванова…Да, да, слушаю вас, — отозвался он.

Уф. Выдохнула и тут же снова набрала полную грудь воздуха, чтобы предложить ему то, о чем думала сегодня весь день, запертая в комнате:

— Сергей Петрович, как вы и говорили, таблетки больше не помогают, но… — тут я набрала побольше воздуха, чтобы скорее сказать ему самое главное: — Я нашла деньги на операцию, я готова к ней.

— Хорошие новости, приезжайте в клинику, и…

— Нет, нет, подождите! — нетактично перебила его я, понимая, что мне нужно провести переговоры как можно скорее – это был не мой телефон, я разговаривала по нему с человеком, которого хотела утаить от Марселя, и потому нужно было скорее переходить к сути дела.

— Так, — кажется, на том конце провода заинтересовались моей спешкой.

— Я бы хотела приехать к вам через несколько дней, но остаться в клинике на все время лечения. То есть, пока будут готовиться анализы, проводиться операция и какое-то время после нее. И…

Тут мне пришлось даже прижать кулак ко рту, потому понимала - мое предложение сейчас вызовет шквал вопросов, а то и вовсе поднимет волну негатива.

— Сергей Петрович, — выдохнула я. — Прошу, запишите меня в клинике под другим именем и фамилией, не хочу, чтобы кто-то знал, что я нахожусь у вас, что прохожу лечение…

На том конце провода повисло молчание.

Я напряглась…

Что он скажет, каким будет его решение?

— Понимаете, — сделала я еще одну попытку его уговорить. — Не хочу, чтобы кто-то знал о моей болезни…

— Анастасия… — перебил мои жалкие попытки уговорить врач. — Вы же понимаете, что ваша просьба – не реальна?

— Я доплачу! Честное слово! Доплачу! Правда! — затараторила я. — Больше, чем вы скажете! Не волнуйтесь…

Молчание, которым наградил меня Сергей Петрович после такого сообщения, повисло дамокловым мечом.

— Я попала в такие обстоятельства, — всхлипнула я. — Что у меня больше нет другого выхода. И теперь я знаю, что возможно все…Были бы деньги…

— Анастасия, — хмыкнул доктор. — Это не правда. За деньги нельзя купить многого…Но…мне кажется, вы не из тех людей, кто будет придумывать странные причины для такого…так скажем…подсудного дела…Приезжайте, возможно, мы сможем что-то решить.

— Сергей Петрович! — радостно воскликнула я, даже подпрыгнув на месте. — Спасибо вам! Спасибо! Я…

— Настя! — от этого тихого оклика за спиной я замерла на месте, прижимая сотовый телефон к щеке. Внутри все похолодело, будто бы разорвалась ледяная бомба, наполненная тонкими острыми сосульками, разлетевшимися по капиллярам. — С кем это ты говоришь?

16. - 15 -

Место на щеке от пощечины, которую мне нанесла Настя своей узкой тонкой ладонью, все еще горит, когда я вхожу в кабинет. Паук отрывает взгляд от сотового телефона, в котором что-то смотрит, выгибает бровь и ехидно ухмыляется.

— Горячая штучка…эта твоя жена…

Молча обхожу кресло, в котором удобно расположился помощник и сажусь за стол, разделяющий нас.