Нас потянуло друг к другу с первого взгляда, вспышкой, прострелившим электричеством. Когда я попала под очарование светлой улыбки Вадима. Он у меня привлекательный – высокий (не такой, как Ресовский, но всё-таки выше среднего), стройный, спортивный. Голубые глаза, смуглая кожа, русые волосы. Умный, интересный, спокойный. А ещё – очень бережный. Относится ко мне, как к хрустальной. Ответственный – хочет, чтобы у нас была красивая свадьба и хоть небольшая, но своя квартира. Ради этого работает, как проклятый.

Конечно, Элина Сергеевна никогда не примет его и не согласится с таким мужем. Но я не намерена её больше слушать. Вадима выбрало моё сердце.

А Ресовский?

Если ей надо – пусть сама выходит за него замуж.

– … алло, малыш… – уношусь мыслями в воспоминания и не сразу понимаю, что Вадим ответил, а я и не услышала.

– Вадька, Вадечка, родной, – рыдаю. – Меня продали. Отдали ему, как вещь.

– О ком ты? – не понимая, спрашивает любимый.

– О Ресовском.

– О каком Ресовском? – недоумевает Вадим.

– Том самом, – хнычу я. – Олигархе. Владельце сети фармакологических предприятий.

– Чёрт! Эти фото в сети – не розыгрыш? – в голосе Вадима нет злости, скорее тревога.

– Да, – горько вздыхаю. – Он и к родителям добрался. Купил меня. Явился прямо в Академию. Опозорил.

– Так, Ника, успокойся, – строго говорит Вадим. – Посмотрел твою геолокацию. Ты в сквере? – подтверждаю. – Отлично, там рядом такси. Сегодня Сашка Дейнека, мой друг, таксует. Сейчас скину номер машины. Дуй ко мне в офис. Всё обговорим.

От уверенного голоса Вадима становится легче. И сердце наполняется благодарностью, что любимый не устраивает сцен ревности на пустом месте. Он однажды сказал мне: «Ревность унижает партнёра. Она исключает доверие». А мы с Вадимом доверяем друг другу безгранично.

Офис у них находится в старом фарфоровом заводе. Здание ещё дореволюционной постройки. Сейчас его делят разные конторы – тут и агентство недвижимости, и страховая компания, и адвокаты.

Ребята приютились на чердаке. В интерьере у них настоящий лофт. Он очень идёт к брутальным навороченным компам и прочему оборудованию, на котором работают парни. Поскольку Вадим – руководитель, то у него небольшой кабинет. Просто коморка, отгороженная в углу общего зала. Но и этого хватает для уединения.

Вадим встаёт, обнимает меня, притягивает к себе. Я вдыхаю родной запах и успокаиваюсь.

Он целует в волосы, садится в кресло, устраивает у себя на коленях.

– Расскажи всё по порядку, – просит, переплетая наши пальцы.

Выкладываю всё – с плана Машки до моего побега. Как хорошо, что Вадим верит мне безоговорочно.

Внимательно выслушав меня, Вадим трёт подбородок, тронутый лёгкой, очень идущей ему, щетиной.

– Плохо дело, детка.

– Да, – соглашаюсь. – Ещё как.

Вадька собственнически прижимает меня к себе:

– Я тебя ему не отдам.

– Не отдавай, пожалуйста, – беру его чуть шершавую ладонь и прижимаюсь к ней щекой.

– Видимо, пришло время действовать. Пора увозить тебя отсюда.

Моё сердце наполняется ликованием – это то, чего я хочу больше всего: с ним! на край света! Подальше от Ресовского и Элины Сергеевны.

– Ты ведь выйдешь за меня?

– Спрашиваешь! – сияю в ответ.

– Тогда доверься мне – я придумаю, как вытащить тебя.

Я доверяюсь, полностью, без остатка.

Тянусь за поцелуем, когда телефон в моем рюкзаке просто взрывается. Этот рингтон у меня стоит только на одного человека. Её я хочу слышать меньше всего. Но ответить надо.

– Элина Сергеевна, – произношу почти недовольно: сейчас, в объятиях Вадима чувствую себя уверенной и нахальной, – что случилось?