Вокруг шумят, фотографируют, постят тут же в соцсети.

Будет скандал.

Сердце колотится так, что вот-вот выпрыгнет из груди.

Меня безжалостно хватают за волосы и оттягивают от мужчины. Он лишь на мгновение разжимает руки, но ей достаточно и этого, чтобы наброситься на меня.

– Гадина! Коза драная! Уродка! – вопит Машка и вовсю колбасит меня за волосы. Ещё немного – останусь без скальпа. Силы слишком неравны – Машка и выше, и плотнее меня. Я же – мелкая, «полтора метра в прыжке». Да ещё и тощая. Отбиться не получается.

Слава уж не знаю каким силам – нас кидаются разнимать.

Ресовский сначала опешил от такого напора Маши, но быстро приходит в себя и легко отбрасывает её прочь. Машка порывается снова ринуться в бой, но её перехватывает Макс – староста управленцев. Смотрит строго, дырку в ней прожигает.

– Пойдём-ка, дорогая, – выплёвывает он, – поговорить надо.

Макс высокий, сильный, капитан академической команды по регби. Из его хватки девушке не вырваться.

Ревущую Машку буквально уносят прочь, а Ресовский галантно протягивает мне руку.

Я ненадолго залипаю, рассматривая его ладонь – красивую, аристократическую, с пальцами, как у моих любимых персонажей аниме. Робко вкладываю в неё свою.

Ресовский помогает мне подняться.

Мне приходится задрать голову – я ему только до груди достаю. Он почти нежно проводит по скуле, на которой теперь наверняка останется синяк – Машка постаралась.

– Вы пострадали из-за меня, – говорит он, укутывая меня в бархат своего низкого, чуть хрипловатого голоса, и будто отрезая от любопытной толпы, которая продолжает нас фоткать.

Мягко отстраняю его руку:

– Я пострадала из-за собственной глупости, – разворачиваюсь, чтобы уйти, но он перехватывает меня за руку.

– Ну, уж нет. Так не пойдёт. Я должен искупить свою вину. Я отвезу вас домой.

Со всех сторон раздаются восторженные возгласы и аплодисменты.

Спектакль им, блин.

Пунцовею. Не знаю, куда деть глаза.

– Отпустите меня, пожалуйста, – прошу почти жалобно. Мне хочется убежать и провалиться сквозь землю. Сегодня интернет будет просто гудеть и взрываться. И это обязательно дойдёт до Вадима. Мне придётся оправдываться, а я ненавижу оправдываться.

– И не подумаю, – нагло отвечает Ресовский, сильнее перехватывая меня за руку. – Идёмте.

– А как же конференция? – напоминает кто-то сбоку.

Но господин олигарх лишь изволят лениво махнуть холёной ладонью:

– В другой раз, – и тащит меня к выходу, как собачонку на поводке. По обе стороны от нас идут высокие мрачные типы в чёрных костюмах – телохранители. И я ощущаю себя крайне неловко, оказавшись между ними.

– Прошу вас… – начинаю и осекаюсь, судорожно пытаясь вспомнить его имя. Чёрт, Машка же говорила! Вроде?

– Аристарх, – подсказывает он, чуть оборачиваясь ко мне и разглядывая с усмешкой.

– Прошу вас, Аристарх … – возобновляю попытку.

– Тебя, – перебивает он. – Пора переходить на «ты».

– С чего вдруг? – по лестнице вниз мы несёмся так быстро, что я едва ли не ударяюсь каждый раз в его широченную спину.

– С того, что я тебя нашёл и теперь уже не отпущу.

– Что это значит? – недоумеваю я, с трудом поспевая за его шагами.

– Это значит, Ника, – уверенно говорит он, хотя я точно помню, что не представлялась в ответ, – что ты будешь моей.

– Ваш… Твоей? Кем твоей?

– Женой, – безапелляционно заявляет он.

Резко торможу, врезаясь в него и заставляя тем самым оглянуться, выдёргиваю руку из ослабевшего захвата.

– Если это шутка, то очень неудачная.

Он рассматривает меня с явным интересом, как диковинную зверюшку:

– Я похож на шутника? – спрашивает вкрадчиво.