Лучше ограничиться проверенным дедовским способом: когда придём на ферму, подлечим поехавший чердак бессменного шпиона терапевтической дозой экологически чистого самогона.

— Придворных музыкантов можно обучить, но с некоторыми условиями… — перескочив на другую тему, я попытался отвлечь Ираклия от воспоминаний о свидании с зомби–акулой.

— Какими?

— Пока они стажируются у Гудислава, в качестве оплаты будут исполнять музыкальные произведения на ежевечерних концертах в казино. Как только музыканты посчитают, что больше не нуждаются в обучении, станут свободными от обязательств… но предупреждаю, в оркестр мы примем только тех, кто талантлив… на пьяниц, бездарей и лентяев бессмысленно тратить рабочее время.

— Как можно, Магистр Александрион! Выпивох, бездарностей и ленивцев Никифор Разборчивый–Привередливый–Несговорчивый около себя не держит!

4. Глава 4. Префурний

«Мне после третьего штофа и не такое показывалось»
«Вий»/ Н.В. Гоголь

За разговорами мы с Ираклием неспешно дошли до фермы.

Первым делом я активировал магию очищения в одном из коровников, который успешно перестроили в дополнительный барак... инфекции среди будущих обитателей никому не нужны. На остальные подсобные помещения магических способностей уже не хватило, придётся таскаться сюда несколько дней подряд, чтобы окончательно избавиться от антисанитарии. Около бывшего коровника меня поджидал Лёша с коренастым, краснощёким чуваком лет сорока.

— Лёша, есть новое задание: надо, чтобы ты как можно скорее подыскал ещё одно здание для проживания пятидесяти человек — обслуги и охраны казино... желательно рядом с игорным домом. Также мне срочно требуются новые компетентные помощники... накопилась куча дел, и крыша уже потихоньку едет, а это только начало.

— Потому хочу познакомить тебя с одним из таких помощников. Это Гервасий Пафлагонец, он служил технитом–смотрителем кочегарной комнаты в публичной терме Филоксена, а за смекалку и усердие получил к своему имени шуточный эпитет «Префурний»[1], — усмехнулся Лёша. — Когда я в первый раз увидел твой самогоно–варочный агрегат, он напомнил водогрейные котлы, подводящие трубки и печи, которые у нас используют в банях для отопления… и для того, чтобы следить, как бы от перегрева диковинного самогоно–агрегата не взорвались скопившиеся дымовые газы, нужен такой знающий и опытный смотритель, как Гервасий.

— Ещё до коронации этот Никифор — Жидкий Августул Третий — исхитрился испустить зловонный указ о том, что жалование служителям общественных бань будет сокращено вдвое, а цены на свежую баранину уже втрое поднялись! — прибавил Гервасий «Префурний» Пафлагонец. — За двадцать три номисмы в год подкладывать дровишки под раскалённые котлы я не собираюсь — пусть теперь Никифор Новоявленный вместо меня в нашу немытую баню каждый день приходит, снимает с себя меховую накидку и жарит свой ожиревший зад на старой кочегарной сковородке!

«Непозволительная непочтительность, неслыханное неуважение, надо неотложно доложить недремлющим надсмотрщикам и немедленно донести Никифору Напористому–Неугомонному…» — я услышал шёпот возмущённого Ираклия и, представив Никифора на сковородке, повёл Гервасия Пафлагонца в «самогонный цех».

Мы проинспектировали установленный аппарат, я ознакомил будущего кочегара–самогонщика с технологией изготовления. Объяснил, что сначала нужно слить первые десять процентов полученного при варке продукта, так как в данном количестве растворено много вредных для здоровья веществ. Когда самогонка перестанет гореть, то такие остатки тоже непригодны. При уменьшении крепости до сорока процентов отбор «тела» должен быть завершён. Самогонный «хвост» следует забрать на повторную перегонку через ректификационную колонну для получения чистого спирта. Признак «хвоста» крепостью двадцать–сорок процентов — резкий и неприятный запах. Остатки слить в отходы. Вот и всё техзадание. Самогоноварение — дело нехитрое.