А где же та, которую я сама создала, гордилась? Неужели она осталась там же, где её бизнес и дом? И вся внутренняя сила, что была во мне, основывалась лишь на моем состоянии и умении громко раздавать указания подчиненным - и превратилась в ничто, как только я попала в действительно стесненные обстоятельства?

И вот эта злость на то, что я растворяюсь в новой среде и превращаюсь в ничто, была, пожалуй, самая верная. Как и страх, что я окончательно потеряла не только тело, но и себя саму.

Злость, как и страх - дурные советчики ровно до тех пор, пока они становятся причиной неуместных поступков и эмоциональных необдуманных всплесков. Но если научился направлять их в нужное русло… А я научилась. Еще будучи совсем юной.

И от понимания… не как действовать дальше, но кто я такая на самом деле и что я могу даже в новых условиях стало немного легче.

В душе поселился если не покой, то уверенность.  Мысли стали острее, а движения - четче. Я осознала, что уже почти выстроила каркас новой реальности, уже почти нащупала свою дорогу из желтого кирпича и озираюсь в поисках дровосека…

А когда есть намерение - придет и приглашение от мироздания.

Я почти улыбалась.

Репетировала, флиртовала с нашими девушками. Раньше  моя дружба строилась на основе соперничества. Сейчас же… притворяясь мальчишкой я могла себе позволить расслабиться. Новое для меня ощущение - и довольно приятное.

Когда не репетировала - помогала то плотникам, что выстраивали специальную сцену, то акробатам. В шапито работа находилась каждую минуту, а будучи задействованной во всей этой суете, я легче отключала голову и переставала вспоминать…

О серых глазах, в которые хотелось провалиться как в кипящую ртуть…

Нет уж. И не подумаю.  Не важно - память ли это тела, которое от подобного поведения ожидало чего-то плохого или же моя личная, танцующая с моими самыми жирными тараканами в голове, но я собиралась справиться с этим.

Гордая мечта

Работает над тем, что было б чудом,

Мечтает, как бы этими ногтями,

Бессильными прорвать дорогу в мир

Меж ребер стен темницы.

Стремясь к покою, мысль себя ласкает,

Что ведь не первой ей и не последней

Слугою быть фортуны: жалкий я,

С цепями на ногах, не так ли тешу

Себя той думой, что сидели прежде,

Да и потом сидеть здесь будут люди?

И свой удел нести плечами тех,

Кто до меня тащил такое ж бремя…

Мы расширили уже показанную в цирке сценку.

И меня, «убившую» свою любовь-изменщицу посадили в решетчатую клеть, чтобы «поутру» казнить… Хм, я теперь хотя бы знала, как здесь казнят убийц.

Тем же способом, что они убивали сами. Во всех смыслах «око за око». 

Меня поставили возле «дерева», искусно созданного с помощью настоящего бревна и ярких лоскутов ткани, а лучники-палачи, которых играли другие циркачи, вскинули луки. В сочетании с улюлюканьем «толпы», заунывным визгом флейт, взметнувшегося огня и огромных созвездий на ночном небе, которые казались столь близкими еще и потому, что мы находились на высоте, впечатление было… неоднозначным.

Мистическим.

И снова меня посетило удивительное чувство растекающейся во все части моего тела силы и энергии. Пульсации  в крови и голове. Не злости или страха - скорее желания… разметать всех этих людей, которых я почти не видела, потому как представление началось поздним вечером, а свет факелов, освещавших сцену, слепил глаза…

И рассыпаться на искры самой.

Странное чувство.

Вполне возможно, эти ощущения были обычны для всех людей в этом мире. Может это было связано лично со мной… или с моим перемещением. Но я поняла, что могу хотя бы не отвлекаться на это состояние… Не бояться его и даже контролировать.