Несвежее постельное белье пахло псиной, да еще на простыне зияла дырища. Вздохнув, накинула на голые плечи ветхое одеяло и попыталась придумать – чем бы заняться, чтобы отвлечься от грустных размышлений. Но что можно придумать в почти пустой комнате? Немного согревшись, начала расхаживать взад-вперед, не обращая внимания шуршание, раздававшиеся время от времени за дверью.

Случайно вспомнила, как в первом классе два раза посетила уроки макраме. На больше усидчивости не хватило, однако этого хватило, чтобы научиться плести несколько простых узлов. На радостях, что придумала себе занятие, оторвала от края простыни полосу и принялась мастерить розочку. Уже через час цветочек получался идеальным. Жаль только, что приходилось распускать творение и начинать вновь.

За дверью в очередной раз раздался гаденький смешок – и терпение лопнуло. Я демонстративно разлеглась на кровати, повернулась лицом к стене и изобразила, что сплю. А когда почувствовала, что подглядывать перестали, скрутила узел…

Хорошо, что положила под зад подушку, иначе на каменном полу сдохнуть можно. Ноги околели, замерзли руки, но только от предвкушения, чем обернется моя маленькая пакость, появлялись силы ждать.

Едва за дверью послышались приглушенные шорохи, высунула язык.

«Жаль, если месть не удастся», – подумала в волнении. Почему-то я была уверена, что в замочную щель подглядывает не Аурила, не охранники, а зазнавшаяся сводная сестрица, любовавшаяся моим заточением.

Я замерла, от волнения даже перестала дышать. Сначала в коридоре раздались смешки, а потом такой душераздирающий вопль, что я подпрыгнула, заморгала и втянула язык.

«Ой-ой-ой! Кажется, перестаралась! – дрожащими руками сорвала с шеи ветхую полоску тряпки, отвязала другой ее конец от кроватной спинки. Едва успела спрятать, подняться, положить на место подушку – дверь с грохотом распахнулась, и передо мною предстала побледневшая мачеха.

Увидев меня в добром здравии, она очертила на себе круг, и я поняла: я ей нужна!

Видимо, легкое злорадство отразилось в моих глазах, потому что Аурила ринулась на меня, даже замахнулась, но, вспомнив, чем закончилась прошлая пощечина, передумала и опустила руку.

– Твои умения в полезное бы русло! – процедила мачеха сквозь зубы и умчалась. Но я успела разглядеть в коридоре бледное лицо своей сводной сестрицы – такой же высокой и тощей, как мать.

– Ой, можно подумать, что твоя дочурка красотка?! – пробормотала я себе под нос. – Такая же носатая, как и ты! Бе-е-е!

За короткое мгновение мы с сестрицей обменялись взглядами, обещавшими вражду до смерти и бой за каждую яркую ленту на платье. Дверь захлопнулась, и я снова осталась взаперти.

Я опасалась, что за проделку меня в наказание перестанут кормить, однако служанка все-таки пришла. Однако теперь она поглядывала на меня с любопытством.

– Чего смотришь? – спросилась сердито, пытаясь вжиться в образ госпожи.

– Нет, нет! – завертела головой испуганная девушка.

– Это хорошо, – жуя, я тоже очертила круг, как это сделала Аурила. И, о, чудо! Служанка тут же бросилась ко мне.

– Леди Кризель! Это вы?! Вы! – причитала она, захлебываясь слезами. – Мы так рады! Так рады, что вы живы! И пусть на вас это проклятие… ягодное! – всхлипнула. – Но Всевидящий всесилен, и вы обязательно станете прежней!

Она так искренне радовалась, что мне было неловко разочаровать девушку, поэтому я просто стояла, молчала и утешающее похлопывала ее по плечу.

– А вы, правда, решили нас отдать монастырю? – неожиданно спросила она и уставилась такими глазами, что я перестала дышать.