Манеры ему мои не нравятся. Мне, может, тоже много чего в тебе не нравится, Терни! (“Не” зарисовано, написано еще раз и взято в скобочки.) Терни, бусечка. Сладкий бубличек. (Рисунок пончика с посыпкой.)

Почему не кормят? Богам хорошо, они, небось, маной небесной питаются. Она падает, а они питаются. Или праной? Не помню. Где тут упомнишь, если от одного взгляда все мысли в голове мрут, как убитые суровой кувалдой тараканы. Хотя, судя по бабушке, там свои тараканы такие, что и бульдозер не поможет. Хотя такие там не только тараканы, да… Ноги и прочее… НЕ! ДУМАТЬ! О! (Рисунок сердечка, в которое вписано чье-то густо зарисованное имя.)

Изгоняются ли экзорцизмами пошлые мысли? Можно у Терни спросить, он же маг. Подойду такая и в лоб: “Ваша светлость, герцог Норс, у меня о вас фантазии, можно ли что-нибудь сделать?” Бдыщ кувалдой!

Цитата: “Челябинские мужики (зачеркнуто, поверх написано “Ректор Локрстенн и герцог Норс”) настолько суровы, что они сами не знают степень своей суровости!”

11. Глава 6. Испытание желанием

Сцена стремительно начала заполняться участниками. Чуть не разрывающие друг друга в порыве страсти демоны. Пытающийся оторвать от себя руки-палочки некромант с волосами, полными листьев. Феечка Тринь-Тринь с еще дымящимися крыльями. Аскольд с паникой в глазах и пригоршней перьев. Все десять пар в полном составе.

— Вынужден разочаровать большинство из тех, кто делал ставки на первый тур, — сообщил ведущий. — Всего две пары справились с испытанием. Значит, они проходят дальше, а остальные будут расформированы и составлены заново.

— Как?

— Почему?

Благородные аннунаки гневались, некоторые даже молниями кидаться начали, пришлось вмешаться секьюрити с огнетушителями. Нинмаки терпеливо, как детям, пояснил:

— Пары должны были объединиться по-настоящему. А у нас что?

Он кивнул в сторону Шасселе, в панике потрясающего хвостом, на котором явственно виднелись следы от парочки клыков. Каролина смущенно переминалась рядом, потирая ожог на запястье. Даркхейн оглушительно чихнул, отчего феечка Тринь-Тринь отлетела метра на три, врезаясь в уже вернувшегося в свой облик Рюкалицё. Японский оборотень вздрогнул и перевоплотился в нее же.

— Да ладно! — возмутился дракон.

— Не будем спорить, — подытожил Нинмаки. — У пар будет время привести себя в порядок и, наконец, нормально поужинать. Чтобы они перестали уже воображать себе еду. А все присутствующие могут сделать ставки на второй тур.

Мистер Ноги даже не удостоил Марусю взглядом, направляясь вслед за распорядителем к накрытым для участников столам. Да и ладно. У нее было, где отвести душу. Отпросившись “попудрить носик”, она проскользнула в свою гримерку, извлекла из дыры в подкладке старого массивного кресла тетрадку в потрепанной обложке и принялась что-то сосредоточенно писать, время от времени озираясь по сторонам. Будто слежки боялась. Вести записи было неудобно, потому что очки так и не нашлись.

Слишком долго предаваться мемуаристике она не стала, ибо ненасытные конкуренты сожрут все там без нее, а есть хотелось очень. Особенно после испытаний с черствыми и суровым пирожками.

Наскоро поправив слегка размазанный макияж (опять же, без очков она сомневалась, что у нее это нормально получилось) Мара направилась в зал, где проходили божественные игры. Еще и каблук этот! Надо бы новые туфли у Нип-Нипа попросить, пока она в очередной раз не оскандалилась. Или босиком вообще пойти? Боги вон в сандаликах шлындают, можно подумать, подходящая обувь для бала.

К счастью, кушаний было еще предостаточно. Божественное изобилие, иначе не сказать. Только вот оценить предложенные яства было сложно, очень уж картинка расплывалась, хотя размеры блюд были гигантские. Близоруко сощурившись, Маруся ухватила кончик аппетитно выглядевшей королевской креветочки. Потянула на себя и удивилась, что еда не хочет покидать тарелку и почему-то слегка твердеет.