– Вот как всегда! – сказала Аня.

Это посвящалось тому, что стоило выйти покурить – после многочасовой паузы, – как поезд начал тормозить, рулить меж цистерн и вагонов, и по всему выходило, что сейчас будет большая станция.

– Подъезжаем куда-то. – Антон прижал руки к пыльному стеклу, но все равно ничего не разглядел, кроме густо размазанных огней.

– Это Волгоград, – сказал один из кавказцев, как будто сжалившись.

– Волгоград?! Разве он сейчас?

Аня тоже вспомнила, они метнулись обратно в купе. Антон стремительно карабкался над неохотно уступавшими телами, чтобы достать из сумки увесистый презент: литровую бутылку элитной водки «Синие горы».

Аня кривилась, когда он показал ей, какой выбрал подарок. «Ты прямо как твой папа», – ухмылялась она. Отец тоже дарил коллегам, прибывавшим в Синегорск в командировку, эти фигурные бутылки с вылитыми в стекле вензелями…

Вензель стукнулся о какую-то железяку на выходе из вагона.

– Осторожно, не разбей сокровище, – откликнулась Аня.

Волгоград был первой станцией, где поезд никто не штурмовал; пресыщенные обилием курортных составов, тетки с пивом и мороженым не кричали призывно и не метались от вагона к вагону, а ходили неспешно, с достоинством.

– Ну и где твой друг? – спросила Аня опять же с юмором, тогда как Антон уже названивал и вертел головой.

Друг детства жил в Волгограде – они с родителями уехали сюда давным-давно, лет двадцать назад, и все эти годы Антон с ним не виделся. Случайно нашлись с появлением соцсетей. Деревянно списались, раза два от силы: во-первых, разговаривать давно было не о чем – что там, еще детьми расстались, – а во-вторых, Антон с изумлением разглядывал фотки, где друг предстал раздутым подлысевшим мужиком. «Я тоже так выгляжу?» – со смехом спрашивал у Аньки… Конечно, он и не знал, что ожидал увидеть, потому что даже картинки детства почти стерлись из памяти.

И тем не менее, отправляясь на юг, Антон зачем-то написал… И обменялись телефонами, и без большой охоты согласились встретиться на перроне на те полчаса…

Получаса не было: из-за тех, кого сбили в Синегорске, а также из-за семьи, которую сняли на «Скорой» в Калинникове (не все дотянули до вожделенного отпуска), стоянку предельно ужали по времени; их обтекали толпы курортников, уже приободрившихся, – а они с Аней растерянно топтались, и абонент был недоступен.

– Я, кажется, ему неправильное время сообщил, – сказал, наконец, убитый Антон. – Как я так… Почему я думал, что Волгоград через час? Какое тут вообще время?

– А недоступен он почему? Едет в метро?

– Да какое здесь метро…

Особенно глупо – бутылка дорогущей водки; сам Антон водку не пил – не переносил почти биологически. Тащить теперь в Абхазию? Зачем?.. Подарить соседям по купе?.. Еще и нажрутся, как свиньи. Плюс ко всему.

– Ты что, они же перепьются все, включая малых детей, – откликнулась Аня.

Полное взаимопонимание.

Он все еще пытался дозвониться.

– Забей уже… А давай вон тому парню подарим? – зашептала Аня, толкая локтем в бок: ей какое-то даже приключение на тему «Пристрой бутылку в оставшиеся пять минут».

– Да нет, ты что, неудобно… – засмущался Антон; ему действительно было неловко: с этим пузырищем, в котором собирались все станционные огни; собирались взгляды; менты замедляли шаг.

– Молодой человек! – театрально, грудным голосом проговорила Аня. – Вы, наверное, кого-то ждали и не дождались, да?..

Она и выбрала «театрально»: долговязого, нескладного парня, единственного, кто никуда не спешил.

– П-почему? – растерялась жертва.

– Она обманула вас и не приехала, да?.. – задушевно спросила Аня.