Скорее всего так. Родители всегда хотят сделать для своих детей большее, даже я хочу. Поэтому, наверно, назвала свою дочь именем, которое означает сила.

Но сейчас…что мне делать? Я совершенно растеряна.

И, конечно же, сбежала без выяснения обстоятельств.

С одной стороны, мне бы очень хотелось устроить скандал. Громко кричать, выяснять, унизить его! Но когда я себе представила, как все вокруг будут смотреть на меня…с жалостью, а кто и насмешкой, взял такой ужас! Что чуть не стошнило.

Хорошо, что он нас не видел.

Слишком много народа, а может быть, все дело в другой женщине? Конечно, зачем смотреть по сторонам, особенно если ты думаешь, что все сойдет тебе с рук?

Громко хлопаю дверью машины и сажусь на заднее сидение. Лера тянется к своей игрушке, и я сажаю ее в кресло, а сама…застываю как будто. Смотрю в одну точку, совершенно сбитая с толка, кусаю губу. Сердце часто-часто стучит в груди.

Мне пока не больно. Это шок, скорее всего? Я просто не понимаю…

Горло сдавливает.

Дышать тяжело.

Такое ощущение, что я оказалась в незнакомом городе, где говорят на чужом языке, а я не знаю, куда идти дальше. Вокруг шум: в ушах, в мыслях, в жизни. Она вдруг становится такой картонной, ненастоящей. Все, что у меня есть сгорает вместе с первыми, упавшими слезами.

Руки трясутся, когда я их стираю.

Горло давит сильнее.

Кажется, шок медленно уступает действительности, а я все еще слишком потеряна, чтобы действовать.

Чувствую себя бесполезной идиоткой, но единственный выход, который я вижу — это мама.

Достать телефон, оказывается, то еще испытание. Пребывая на грани истерики, сначала я не могу открыть сумочку, потом не могу схватить такой внезапно скользкий девайс.

Вдруг меня шарахает изнутри догадка. Точнее, предостережение?

Я подаюсь вперед и жадно оглядываю нижнюю парковку в поисках автомобиля Вадима. Было бы забавно, если бы он стоял рядом…так…знаете, показательно? Но судьба благосклонна, наверно? Она решила, что на сегодня с меня достаточно? Спасибо большое. Вокруг только три машины — старенький Кио Рио, какой-то красный, японский спорткар — явно не его уровень, — и семейный внедорожник. По крайней мере, сейчас мне не придется переживать весь этот ужас.

Говорить… о чем нам говорить теперь? Что будет дальше? Это слишком страшно. Я не имею ни малейшего понятия, как сложится, но я точно знаю, что не хочу ничего слышать и знать.

Никаких подробностей.

Мне, итак, их много.

- Кисуля, что-то срочное? - звучит бодрый голос мамы, - Я немного…

- Мамуль…

Это все, что мне удается сказать. Дальше я проваливаюсь в слезы, часто дышу, пытаюсь их сдержать, чтобы не пугать Леру, но получается плохо.

Так делать нельзя.

В смысле, звонить родителям и вести себя так. Они ведь сразу себе придумывают разного! И при детях нельзя расклеиваться…но как? Как держаться, когда все так плохо? Так…ужасающе плохо?

Это не просто измена. У него не обычная любовница!

Другая жена.

Другой ребенок.

Другая семья.

А это уже совершенно другой уровень…

Признаться честно, глядя на своих однокурсниц и подружек, я задавала себе вопрос: а верен ли мне мой муж? Ведь я так часто видела предательство…и эта фраза: все мужчины изменяют.

Она постоянно ходила вокруг меня по пятам.

Только вот страшно в нее действительно поверить. Обычно, ты отмахиваешься. Ты не хочешь верить и видеть.

Например, как с ней он улыбался. Как проявлял чувства на людях, чего со мной никогда не было.

Со мной он всегда холоден.

А с ней иначе?

Какой он с ней? Любит ли больше? А их ребенка?