— Жаль. Обожаю кошек. Без них уюту нет. А вы любите четвероногих братьев наших меньших?

— Кошек? Да. И собак. Соседский кот иногда приходит в гости… простите, вы сказали «бабушка»?

— Совершенно верно. Два года назад скончался ваш дедушка, Роман Александрович Осинин. Татьяна Варфоломеевна получила право распоряжаться имуществом семьи и тут же принялась искать вас, свою внучку, потомство от Петра Романовича Осинина. Надеюсь, бумаги, подтверждающие родство с господином Осининым у вас имеются…

— Да, все свидетельства у меня, о рождении, о смерти... Подождите… меня искали?

— Ваша матушка хорошо вас спрятала, — поверенный сконфуженно крякнул и коснулся таки деликатной темы. — При жизни ваш дедушка запрещал любые контакты с семьей сына.

— Я знаю, он винил маму в смерти отца, — жестко уточнила Маша, очнувшись от растерянности. — Но это неправда. Папенька погиб в экспедиции.

— И ваша бабушка выяснила все нюансы гибели сына и решила вас найти, — мягко улыбнулся Колодков. — Вы единственная наследница усадьбы «Тонкие Осинки», родового гнезда Осининых. Но есть одно условие.

2. Глава 2

Глава 2

— Погодите, Федор Тереньевич. Не так быстро, — с недоумением проговорила Маша, просмотрев бумаги. — Однако с чего вы, вот так сразу, решили, что я соглашусь принять наследство и тем более какие-то там к нему условия? К действиям госпожи Осининой… покойной… интереса у меня не имеется, как не было у нее, пока мы с мамой скитались да бедствовали. Нынче мы вполне устроены и в милостях чужих людей не нуждаемся.

Мария вызывающе смотрела на гостя, а тот выглядел задумчивым, но не недовольным.

Колодков еще раз оглядел гостиную, задержав взгляд на углах и стенах. Маша понимала, что он видит: скромный достаток, близкий к бедности.

Потолок облупился, обои остались от прежних квартирантов, в углу, куда не доставало тепло от камина, известка была сера от плесени. Уж сколько Маша с ней ни боролась, влажность от крыши всегда побеждала.

И Маша вдруг ясно осознала убогость своего жилья, скудность убранства и скромность платья.

Впрочем, сожаление как пришло, так и сгинуло, не успев отравить сердце.

— Понимаю вашу обиду, — Колодков вздохнул и обратил, наконец, свой взор на Марию. — Но и вы, Мария Петровна, рассудите здраво: бабушки вашей в живых уж нет. Сама она при жизни с мужем возможности исправить ситуацию не имела, а получив наследство, сразу принялась за поиски. Сие в ее пользу говорит, не правда ли? Ну да ладно, прощать Осининых или не прощать – дело ваше. С другой стороны, рассудите: имение опустело, скоро совсем в упадок придет, а места там прекрасные… Леса какие! Луга заливные! Река! А вы тут даже кота завести позволения не имеете. Да что там кот! Бабушкой вашей учрежден солидный фонд на ваше проживание, а также поддержание дома, яблоневого сада и хозяйственных строений в приличествующем виде. Не согласитесь – деньги уйдут на строительство пансиона для девиц.

Мария пожала плечами. Пансион так пансион, дело хорошее.

Но упоминание о лесе, реке и саде всколыхнули давно таившуюся в душе тоску по детству.

Когда-то лес начинался с заднего двора их маленького домика, а в саду спела клубника, мелкая, но сладкая, словно мед. И мед имелся, лечебный – папенька приносил его из глухой чащи, договорившись с лесным народцем, чтобы не жалили его дикие пчелы.

Сердце Маши забилось чаще, и она опустила глаза, чтобы Федор Терентьевич не разгадал ее колебаний.

— Вы хотя бы съездите и посмотрите, Марья Петровна, — прижав к груди руки, взмолился Колодков, — сейчас, пока ученики ваши на вакациях.