– Ладно, – негромко ответил он и стал пробираться к лестнице. Соболева догнала его, он ей что-то сказал и растворился в толпе студентов, оставив стоять посреди холла. Девушка явно была расстроена. Она зависла без единого движения, словно принимала участие в детской игре про морскую фигуру, которая получила приказ: «Замри!»
Спешащие к выходу из Универа студенты обходили эту «морскую звезду» стороной, менее деликатные – задевали локтем, особо бесцеремонные – налетали, рискуя сбить с ног, но однокурсница ни на что не обращала внимания.
Я направилась было к ней, но меня опередила наша Аннушка. Она подошла к Соболевой, приобняла её за плечи и, «оживив», увела с собой.
Глава 3 Предвестник перемен
Я вышла из Универа и задумчиво побрела к скверу.
«Эксклюзивный экземпляр тургеневской барышни… Легче направлять… Не торопи события…» – вертелось в голове.
«Он что, собрался жениться? На мне? – недоумевала я, – С чего вдруг-то? Мы же просто друзья».
Мы никогда не говорили с Новиковым на эту тему, и если честно, то я с трудом представляла себя его женой. Нет, скорее так: я вообще с трудом представляла себя чьей-либо женой, ведь совсем недавно обрела долгожданную свободу и начала самостоятельную жизнь. А тут что – снова тотальный контроль, но теперь уже от мужа? А то, что Миша будет следить за каждым моим шагом, я не сомневалась. Характер такой.
«Ладно, обдумаю это позже».
Нужно было отвлечься, и моя подружка – фотокамера, летний подарок деда на совершеннолетие, как всегда, пришла на помощь.
Сквер сегодня был особенно хорош! Я шла вдоль центральной аллеи, любовалась её девственной чистотой и снимала всё подряд: утопающие в снегу кусты и скамейки, с промёрзшими на их поверхности капельками изморози. В лучах вдруг прорезавшего небосклон холодного солнца они весело отсвечивали яркими искорками. И каждая такая вспышка в разы усиливалась в кадре. Наряду с неиссякаемым потоком снежинок, сыпавшихся на землю словно из рога изобилия.
В объективе камеры с «навороченном» автофокусом был хорошо заметен кружевной узор каждой – объёмный, рельефный, лучистый.
Ветер усиливался и гнал позёмку по промозглому тротуару. Она словно ластиком вмиг стирала следы редких прохожих, иногда коварно оголяя наледь на тротуарной плитке. В кадре я удерживала внимание и на ней. Чтобы вовремя обходить опасные участки и не растянуться на тротуаре, не дай бог повредив полюбившийся подарок деда.
Вдали показалась дорога. Чувствительный фокус камеры ухватил стройные ряды машин, уже начавших застревать в предвечерней пробке. Я успела сделать всего пару кадров мерцающей в свете фар проезжей части, как проснулся мой сотовый. Из наушников полился звонкий голос подруги:
– Надеюсь, ты не забыла?
– Конечно, нет, Маш! Москва – Сити. 19.00. Забегу в общагу переодеться, и сразу к вам!
– Новиков с тобой?
– Нет, зачет сдаёт. Договорились встретиться на месте. Предупредил, что может опоздать. Даже не представляешь, какая красота вокруг, Маш!
– Опять что ли с фотиком своим зависаешь? Опоздаешь же, Кать!
– Постараюсь быть вовремя. Твоя помолвка – святое.
– То-то же! – довольно рассмеялась Машка.
В кадре мелькнул чёрный как смоль внедорожник.
– Как чёрт из табакерки… – чуть слышно проговорила я.
– Что там у тебя?
– Машина несётся…
– На тебя что ли? Пулей в сторону, слышишь!
– Не на меня, Маш, не волнуйся. По Пироговке.
– Ясно. Значит в сквере тусуешься.
– Выставка скоро. Набираю материал… Хочу заснять его полёт…
– Не поняла, чей ещё полёт?
– Этого «летучего голландца».
– Боже мой, какого ещё голландца, Кать?