– Могла бы, родная. Но я и так с ним не сплю.

– Вот достижение! Сколько недель? Спорим это от того, что тебе просто некогда.

– Не начинай.

– Я хочу твоих малышей понянчить, желательно до своей пенсии, – завелась, затарахтела. Хуже мамы, честное слово.

– Установку приняла. Буду держаться курса. Ладно, любимка, я буду есть, заказ принесли.

– Люблю тебя, милая, – произносит и тут же скидывает.

После разговора с подругой становится только хуже. Такой долгожданный аппетит пропадает. Хочется вернуться на работу и сделать анализ крови, только уже своей. Может, у меня паранойя? Хотя в отношении умерших парней подозрения оправдались… Может, и насчет себя мысль верная? Ну, нет, я нечасто хожу в бары. Разве могло так повезти?

Пока жую, еле впихивая в себя еду, телефон снова вибрирует, только теперь звонок отражается на экране.

– Сложно ответить что ли, я не пойму? – раздаётся громкий возглас Артёма. – Ты где?

– Здравствуйте, Артём Михайлович. Заключение еще не готово. Анатолий Федорович провёл не все вскрытия. Если бы ваши люди его не отвлекали так навязчиво, он бы, может, и успел. Объединю данные и скину на почту. Оригинал будет у Николая. Он первый попросил, и структура приоритетнее.

– Ты меня побесить вздумала? Алёна, что, твою мать, происходит?

– Тройное убийство. Преднамеренное.

– Что ты несёшь?

– А Вы о чём, Артём Михайлович? Я о работе.

– Сука… Как же с тобой тяжело. Думаешь, я из-за хомяков твоих позвонил? Ты пьяная ночью висишь на хрен пойми ком. Пару минут – и он бы тебя поимел прямо там, в туалете. Да мне дела сейчас нет до работы! – Не надо видеть собеседника, чтобы понять, в каком он состоянии. И так ясно – он в бешенстве.

– Не хочу даже знать, откуда у Вас информация о том, где, как и с кем я провожу свободное время. Если Вас не интересуют детали расследования, то всего доброго.

– Стой, – строго, но очень устало произносит Артём. – Я соскучился. Адски.

На удивление, даже не больно. Раньше, стоило ему произнести нечто подобное, мой мозг отключался. Так остро переживала. Ему хватало час посидеть под подъездом, и я давала нам шанс. Только вот на что?

– Вы, наверное, с женой уже говорите? Всего доброго, – скидываю звонок, быстро убираю телефон в сумку. Нужно ещё булочку с маком купить.

Внутри не настолько спокойно, как мне бы хотелось. В восемнадцать ходить по клубам было некогда, учеба занимала всё свободное время.

Я мечтала, просто жаждала стать кардиологом. Детским. И хоть на сотую долю походить на отца. В двадцать один вектор резко сменился. Всё свободное от занятий время стала проводить с Артёмом. В отношениях с ним о разгульной жизни и речи не шло. И вот теперь я вся такая взрослая, умная девочка, и меня так легко развести? Блин, где же мой мозг?

Как бы ни хотелось развеять опасения «здесь и сейчас», направляюсь я не к себе, а в морг. Хотя чем не моя территория? Там куда проще, чем в операционной. А я как раз-таки свернула туда, где попроще.

– Здравствуй, Толюшкин. Я пришла к тебе с приветом, – поднимаю вверх пакет с булками, и расплываюсь в улыбке, видя, как загораются глаза моего коллеги. Почти двухметровый добрый медведь, который очень любит мак.

– Алёнка, – подходит и обнимает меня свободной рукой, тут же забирая пакет, – ты чего такая бледная? На себя не похожа. Вот уж змеи наши порадуются.

Журю его пальцем за последнюю фразу.

– В баре ночью перебрала, – бросаю невзначай. Оставляю вещи и тянусь за перчатками. – Что тут у нас?

– Алкоголь или? – смотрит взволновано Толя. Зрелище залипательное.

– Ну, я же не маленькая, конечно, бухло.