Не выдержала и рванула к нему, считая, что пробежка не помешает. Бег с утра – привычное для меня дело. Не спортсменка, но здоровый образ жизни всегда соблюдала.

Как только добежала до ворая, восстанавливая дыхание, поинтересовалась ему в спину:

– Кто такая таршана?

– Ползучая тварь, укус которой вызывает онемение во всем теле, а потом и смерть.

– Мм-м-м, как я понимаю, мы можем прийти, а она уже мертва?

Ответ последовал сразу:

– Нет, укушенные тайхары умирают на третий или четвертый день, после того как почернеет тело.

Окинула его удивленным взглядом, лишний раз убедившись, что условия выживания в этом мире совсем минимальные. Ворхи, таршаны… оборотни-медведи. Повторюсь еще раз, я попала в самый проклятый мир из всевозможных. Знала бы запросы Тайхары в хирургах, выучилась бы на парикмахера. Думаю, магия этого мира тогда бы меня точно не выбрала.

«Глупости… Все глупости, чтобы успокоить и подбодрить себя. А на самом деле… все странно и страшно».

– А можно спросить? – не удержалась я, желая задать самый важный для меня вопрос.

– Говори, – буркнул Тарлан, уверенно ступая огромной тяжелой обувью по сухому треснувшему песку, покрытому корочкой.

– Можно ли вернуть статус свободной тайхарки Дихаре?

– Нет! – раздраженно ответил ворай, так и не удосужившись даже повернуться ко мне лицом. – Законы тайхаров священны, и не стоит идти наперекор.

– То есть, мне можно сейчас вернуться домой, и продолжить пить чай? Ведь у вас не было целительной магии, так и нечего всем расслабляться. А когда населения совсем не останется, будешь права тайхаров рассказывать ворхам да змейкам ядовитым.

Мужчина резко остановился, и я, на всем ходу, врезалась в его могучую спину, тут же пошатнувшись, падая на песок. Не упала. Тарлан мгновенно схватил меня мощной рукой, и со всей силы дернул на себя, не отпуская, вдавив в свою мускулистую крепкую грудь. Ворай тяжело дышал, пронизывая своим диким взглядом, а потом убежденно выдал:

– Ты не сможешь, девочка!

Отстранил от себя и пошел дальше, а я несколько секунд хлопала ресницами, а потом вновь бросилась за ним.

«Честное слово, странный Тарлан какой-то… Он, видите ли, знает! Сообразительный какой! Конечно, это ведь и козе понятно, что не смогу... А вот он…»

– Хорошо, ладно, я-то не смогу! Потому что мне присуще человечность, забота, нежность, а вот вы…

«Сволочи…Бездумно, не стоит так говорить самому бессердечному вораю, прибьет и до укушенной женщины не дойдем, а у меня детишки дома…»

«Бесчувственные чудовища!»

«Хм-м…Тоже не стоит… тогда… тогда…»

– Жестокие тайхары! – выдала я, вкладывая в слова столько ярости за все, что они творят с детьми, что мужчина повернулся и заявил:

– Пусть так, но по-другому не будет! И на этом разговор закончен.

Развернулся и пошел вперед, а я … мысленно, послала его далеко … и надолго… Ладно, успокоюсь и потерплю, никто и не ждал быстрого результата. Но теперь он в курсе, что я буду дергать его за Дихару. И может тогда…

Подумать не получилось, так как мы оказались на огромном поле, где земля была окрашена красным цветом, а растения совсем не похожи на наши. Что-то в виде лиан с желтыми плодами овальной формы. Чуть подальше цвели коричневые колосья, но на том поле никто не работал.

На участке с лианами работали изможденные женщины в головных уборах и дети, также собиравшие урожай. Их тела прикрывали только тонкие тряпки, обвязанные на груди и талии. Никто даже не обращал внимания на нас, наоборот, все прятали взоры, почти уткнувшись лицом в плодоносные кусты.

Проходя мимо шестилетней девочки в непонятной шапочке на голове, заметила, что она еле держится на ногах, а руки трясутся крупной дрожью. Лицо покрывали волдыри с серозным содержимым, а в некоторых участках «красовались» язвы, тело приобрело «красный загар». Видела, что девочку знобит, а глаза периодически закрывались. Фотодерматит. Ужас, и малышка еще старается работать!