– А если я не брала бусы, они остались у него, но никто об этом не знает? – высказала предположение Тамаа.

– Зачем ему это?

Огорошенная новостями, Тома долго не могла уснуть. Страшно представить, что ещё она о себе узнает.

10. Глава 10

Когда Томе вручили кожаные ремешки с застёжками, она не сразу сообразила, зачем это ей? Лишь когда один из сопровождавших Вапла мужчин с помощью рук, приложенных к лицу, живописно изобразил зубастую пасть, а другой как на эту зубастую морду надевают ремни, поняла, что грядёт новое сложное и нервное испытание.

Только недавно она перестала бояться чудища, но надевать на него упряжь совсем не готова. Да и Хрюша не согласится. Он вольный парень.

Утром, зайдя в загон, она горестно подметила, что сегодня Хрюша полон энергии. Увидев её, радостно завилял хвостом.

Зря Томка надеялась, что авантюра с упряжью обойдётся малой кровью. Как только она показала кожаные ремешки, Хрюша зарычал, попятился от неё.

– Иди ко мне! – позвала его елейным голоском. Но он лишь отошёл дальше.

– Ладно, сама подойду, – Тома ещё только подняла ногу, зверюга умчался к краю загона.

Ничего не оставалось, как броситься его ловить…

Через полчаса догонялок у неё появилось первобытное желание прибить свина-переростка. Томка ругалась, уговаривала, бегала за ним, но не смогла даже приблизиться. Вкусности, захваченные в большом количестве, тоже не помогали. Хитрая скотина осторожно подкрадывалась, хватала кусок и отпрыгивала назад. Сожрать или укусить Хрюш не пытался, зато вдоволь наслаждался тем цирком, который разворачивался.

От бессилия стала швырять в него тапки. Бросала косо, поэтому Хрюша, дразня её, стал приносить обувь и становиться чуть поближе, словно предлагая попасть в его толстую спину.

Когда Тамарины силы иссякли, она присела у стены и закрыла глаза, чтобы не видеть наглую морду.

С тихим шорохом подошёл Хрюша, бросил перед ней тапок.

– Уйди, – уставшая Тома хлопнула его по морде.

Посопев недовольно, зверь зашёл с другой стороны, потыкался рылом в её плечо, но не дождавшись ласки, сел рядом и тоже насупился.

– Не будешь слушаться и не надо, – устало заговорила Тома. – Меня, не представляющую большой ценности воровку, живо отправят восвояси и найдут тебе другого воспитателя, который научит тебя хорошим манерам.

Хрюша, обрадованный, что с ним хотя бы заговорили, смотрел честными глазами, подставляя спину для окончательного примирения.

– Не хочу, – Тома оттолкнула его. – Устала. Сил нет.

Зверь недовольно фыркнул.

– Только после этого, – указала на валяющуюся вдалеке причину мучений.

После часового размышления и трепания нервов, Хрюша неохотно побрёл за упряжью…

Томка бы ликовала, затягивая последний ремешок, но она измотана и выжата до последней капли. На дрожащих от усталости ногах едва добралась до своей комнаты.

Желающих разделить с ней радость победы над тапусом достаточно, но она не хотела никого видеть. Как уламывать своенравного скота, так помощников нет, одни советы за спиной, а сейчас все друг друга поздравляли, как будто кто-то из них приложил к этому руку.

Упав на кровать, Тома закрыла глаза. Но расслабиться не вышло, потому что она чувствовала: на этом дело не закончится.

«Помнится, старушки настойчиво твердили про всеобщее благо и поиски в выжженной пустыне людей, скота и ягод?! Выходит, я должна буду с ним по пескам бегать?»

Мысль, что придётся носиться по раскалённому песку, оптимизма не внушала.

Ночью её разбудила жажда. Встав с постели, сонная Тамара побрела знакомой доро́гой на родовую кухню семьи Та. Стараясь не шуметь, не тревожить чужой сон, добралась до желанного кувшина с питьевой водой, но не нашла ни одной чашки, чтобы зачерпнуть воды.