В мастерской были люди. Явился даже сам Помощник главного следователя верхнего города, я уже видел его портрет.

— Это место преступления, — поморщился он, стоило мне подняться на крыльцо, но я уверенно прошёл внутрь, небрежно махнул амулетом у него перед носом.

— Ищейка, — презрения в его голосе вдруг стало на порядок больше.

«С чего бы это», — ехидно подумал я, а вслух поинтересовался:

— Какого преступления?

— Разбой, вас это не касается.

— Едва ли, — отозвался я, зашёл за стол и облокотился на него, так, чтобы меня не было видно через окно. — Меня это дело касается самым прямым образом. Мастерская принадлежала низшему.

Я намеренно не стал уточнять пол хозяина мастерской, хотел проверить реакцию человека, и с некоторым облегчением пришёл к выводу, что так высоко девчонку не знали. Слишком показательное выражение удивления и презрения промелькнуло на его холеном лице.

— Где же он?

— Ушёл, — развёл руками я. — Ненадолго. Готов заняться исправлением этого недоразумения прямо сейчас. Мне лишь потребуется осмотреться.

Я в ожидании склонил голову, недвусмысленно намекая, что хотел бы остаться здесь один. Дар ищейки давал мне на это право, но не помогал находить общий язык с людьми. Человек сплюнул прямо на пол, сделал знак подчинённым, чтобы те оставили нас одних. Потом вышел на крыльцо и закурил, а я остался стоять в паре шагов позади него.

— Низшие так близко к центру. Если это правда, то у нас большие проблемы. Они слишком обнаглели. Я хочу получить доказательства. Никто не должен знать об этом раньше времени.

— С учётом деликатности ситуации, — смиренно поинтересовался я, — в случае успеха могу рассчитывать на некое особое поощрение?

Он коротко засмеялся.

— Для ищейки вы весьма наглы.

— Жизнь коротка, — отозвался я, улыбаясь одними уголками губ.

Только бы не переборщить.

— А это не ваш ли клиент? — вдруг спросил он, кивнув куда-то на другую сторону площади.

Мне хватило одного взгляда в окно.

— Лови! — заорал я и бросился ко второму выходу, не потрудившись проверить, сработал ли мой приказ.

15. Глава 14. Лета

Встречные люди с любопытством провожали нас взглядами. Ищейка тащил меня под руку через площадь, а я едва успевала переставлять ноги и от злости громко шмыгала носом. Вступаться за меня никто не собирался, особенно после того, как они осмысливали, куда именно мы направлялись. О том, чтобы позвать на помощь, даже мысли не возникало. Я старательно отворачивала голову, боялась, что кто-нибудь меня узнает, так что смотрела в основном ищейке в плечо. Лучше уж смерть, чем такой позор.

В детстве я часто проводила здесь время с отцом, он никогда не отказывал мне в том, чтобы прогуляться по площади, даже в рабочее время, даже посреди его важных совещаний. Он прогуливался по выложенным гладкими плитами дорожкам между вечнозелёными кустарниками, а я бегала, нет, летала вокруг, от дерева к дереву, от фонтана к фонтану. Набирала полные ладони прозрачной воды из чаши и со смехом вскидывала руки, а капли падали мне на лицо, на одежду, на ноги.

— Летиция Вейли, разве подобает будущей главе Совета разгуливать в таком… мокром… виде среди будущих подчинённых? — вопрошал отец, хмурясь и качая головой, но я прекрасно слышала в его голосе довольные, гордые нотки. Его слова про подчинённых мало что мне говорили, но он заставлял меня смеяться ещё громче и ещё свободнее. Я чувствовала себя маленькой принцессой в огромной стране прекрасных скульптурных фонтанов. До дня моего определения оставалась ещё целая жизнь.

Сейчас капли снова падали мне на лицо, но отнюдь не такие чистые и приятные, как в детстве. Начиналась метель, невесть откуда взявшийся ветер принялся бить порывами в лицо, хотя польза от него всё-таки была — зеваки спешили укрыться в домах.