– И что – хорошие невесты у них?

– Я на чужих невест не заглядываю, насколько они хороши – пацанам судить. Главное, что им нравятся.

– Это хорошо, что ты на чужих не заглядываешь, – вставила мать. – Нельзя в чужую семью лезть, – а сама на отца зыркнула – верно ли говорит.

– Фонарь откуда? Уж не из–за чужой ли женщины? – ядовито бросил глава семейства.

– Эй, бать, ты чо! Я ж говорю – поскользнулся в сауне, упал, – вру, надеюсь, убедительно. Но чувствую при этом себя школьником, а не взрослым мужиком.

– Мгм. На кулак чей–то, – с сарказмом.

– Ай, да ну вас. Не хотите, не верьте, – откидываю салфетку. – Спасибо за обед. Я к себе.

Собираюсь встать.

– Стоять!

«Ну что еще?» – поджимаю губы, но остаюсь на месте.

– Вечером будь дома. У нас будут гости.

– Вечером будь дома. У нас будут гости.

– К вам же гости придут, я зачем?

Официально я здесь не живу, поэтому лично ко мне сюда никто прийти не может.

– Затем, что это касается моего бизнеса. Который, как ты знаешь, достанется тебе. Или ты его собрался по ветру пустить после моей смерти?

– Юра! Ну что ты! – мать испуганно дернулась, положила ладонь на предплечье отца, начала успокаивающе поглаживать.

– Ты чо, бать, заболел? – в груди что–то сжалось только от одной мысли, что с отцом что–то не то.

– Я здоров, – выдыхаю, – но я не вечный! – леденеет голос отца. – И хочу помереть со спокойной душой и уверенностью, что все, что я сделал для своей семьи – не зря!

– На работе работу обсудить нельзя? Чо домой–то ее тащить? – возвращаюсь в свое прежнее состояние пофигиста.

– Потому что это мой дом, чокало! Мой бизнес. И мне решать когда и где работать, – отец завелся, желваки заиграли, вены на висках вздулись – разволновался.

В дверях показалась Зоя Ивановна с чайным сервизом на подносе, но тут же предусмотрительно отступила назад и скрылась из виду. Обстановка у нас тут накаленная.

– Ладно, не начинай, – морщусь. Проще согласиться, чем отстоять свое «нет». – Буду я дома, буду.

– Фонарь свой замажь, чтоб не отсвечивал.

– Шрамы украшают мужчину!

– Шрамы, а не фонари! И украшают мужчину, а не облако в штанах.

Если бы это сказал кто другой, а не отец, я б ответил. А тут закатываю глаза и ухожу в свою комнату.

Вообще у меня есть свое жилье, но одному там скучно, а жить с кем–то – не моя тема. Потом не выгонишь.

Полдня валяюсь в своей комнате с телефоном в руках. Чищу контакты.

Таня, Валя, Света, Людмила, Анжела, Милана… – кто эти люди? Ну ладно по аватаркам на заставке можно вспомнить, где и при каких обстоятельствах пересекались, но уже через полчаса в глазах рябит от их улыбок. Одинаковые все! Губищи, реснищи, деланные скулы и другие выдающиеся части тела. Одно время прикольно было, сейчас надоело.

Заблокировать и удалить, заблокировать и удалить.

Кристина, Соня, Карина, Женечка N 2…

О, Женечка N 2 запоминающаяся девушка. Игрушки всякие любит. Для взрослых. Не спальня у нее, а музей.

Писала мне вчера, приглашала. Не–е, не хочу больше. Ладно бы только для себя игрушки свои использовала, а то меня пыталась ими соблазнить.

Эту точно удалить.

Юли ни одной нет.

Да и не нужна она мне!

Так, лучше вспоминай, Жека, как ты «залетел». И сколько залетов может появиться еще и с кем.

Да только раз и было!

С Юлей!

Я ж не думал, что мне секс светит в квартире Вадькиной подружки. Мы вообще там с Саней были в роли сборщиков мебели и охраны, правда, Саня ближе к ночи смылся.

У меня с собой всего один патрон был, пришлось прерываться, что я крайне не люблю. Потому что без скафандра это был такой кайф и адреналин, что отключились все предохранители…